Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

— Звони своим светилам. Пусть приезжают и помогают тебе сотворить чудо. Если моя подруга останется живой, ты подучишь хорошее вознаграждение, а если умрет, то пулю в лоб.

Врач взял телефон.

— Если вздумаешь позвонить ментам, то мы вышибем тебе мозги! — добавила я.

Быстро переговорив с каким-то нейрохирургом, он отдал мне трубку и зашел в операционную. Следом за ним зашли мои ребята. Я осталась в коридоре. Сев на кушетку, я обхватила голову руками и заревела. Рядом со мной сел Бульдог. Он похлопал меня по плечу и тихо произнес:

— Чупа, успокойся. Не надо. Ты должна быть сильной. На тебя пацаны смотрят. Если они опомнятся, что ты женщина, тогда добра не жди…

— А кто я, по-твоему, мужик в юбке?! — всхлипнула я.

— Для меня ты всегда будешь самой желанной и восхитительной женщиной, а для них ты босс. Возьми себя в руки и успокойся. Такие, как Юлька, не умирают. Она переживет всех нас.

— Хорош смеяться! — разозлилась я и вытерла слезы.

Вскоре приехал еще один врач, — на ходу надевая халат, он прошел в операционную. Мне показалось, что время остановилось. Наконец дверь открылась — и на пороге появились сразу двое врачей.

— Твоя подруга будет жить, — сказали они в один голос.

— Вы уверены?

— Она будет жить… — повторили мне. — Теперь посмотрим, как справится организм и каких можно ожидать последствий.

Я зашла в операционную и вздрогнула. Юлька лежала с закрытыми глазами, совершенно голая, накрытая тоненькой простыней. На ее голове не было волос, виднелись лишь швы. Изо рта торчал шланг, а на обеих руках были поставлены капельницы. Я подошла и погладила Юлькину ладонь. Она по-прежнему лежала без движений, не открывая глаз.

— Юлька, это я, Чупа… — позвала я ее, не успевая смахивать слезы. Они застилали глаза и мешали смотреть. — Юлька, это я, Чупа! Ты меня можешь слышать?

— Она не слышит тебя, — произнес Бульдог и взял меня за руку.

— Почему?

— Потому что она тебя не видит. У нее сейчас совсем другие ощущения. Ей по-своему хорошо — и не надо выводить ее из этого блаженного состояния.

— Бульдог, скажи: она будет жить?

— Конечно, будет. Она еще тебя переживет, — улыбнулся он. — Я же тебе говорю: такие не умирают.

— Знаешь, наверное, ближе Юльки у меня никого нет. Она очень дорога мне как друг, и я просто не имею права ее потерять.

Так прошло ровно десять дней. Все эти десять дней я не выходила из больницы. Мои мальчики каждый день меня навещали, привозили гостинцы, спрашивали, как дела. Бульдог, как преданный пес, всегда был рядом.

Юлька и в самом деле осталась жива, и я хорошо помню тот момент, когда она пришла в сознание и улыбнулась, увидев меня. Я сидела рядом и гладила ее по руке. Юлька открыла глаза и посмотрела на меня.

— Привет, милая, — тихо сказала я.

— Чупа, я живая? — прошелестела она и облизала сухие губы.

— Ну, ты спросила!

— Мне показалось, что я умерла…

— Ерунда, такие не умирают, — постаралась улыбнуться я, но это далось мне с большим трудом.

— Чупа, почему ты плачешь?

— Наверное, оттого, что я ждала этого момента ровно десять дней.

— Ты была рядом со мной десять дней?

— Конечно, а разве могло быть по-другому? Твой муженек со свекром долго не выдержали. Посидели пару дней и отправились домой. Теперь наведываются только днем, и то на пару часов.

— Спасибо тебе, что ты была рядом все это время. Обещай мне, что сегодня же ты пойдешь домой. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, выспаться и заняться своими делами.

— Обещаю. Только я прикреплю к тебе охранника. Тебя могут еще раз попытаться убить.

— Чупа, знаешь, я видела смерть… Я теперь знаю, как она выглядит. Я столько лет об этом думала, все пыталась представить, как она выглядит… А недавно ее увидела и не поверила своим глазам. Она совсем не страшная.

— Кто? — не поняла я.

— Смерть.

— И какая она?

— Она красивая…

— Ты с ума сошла! Смерть всегда была страшной. Ее все рисуют в образе костлявой старухи с косой. От таких рисунков аж мурашки бегут по коже.

— Ее такой рисуют, знаешь почему?

— Почему?

— Потому что рисуют те, кто никогда ее не видел. Она чертовски красивая. Я никогда и ничего в жизни не видела красивее. Теперь мне понятно, почему она так затягивает к себе людей… Знаешь, мне бы еще раз хотелось ее увидеть…

— Ты сумасшедшая! Придет время — увидишь. А сейчас не думай об этом. На тот свет всегда успеешь.

— Нет, Чупа, ты не права. Ты у нас шикарная женщина, красивая, а смерть еще красивее тебя. Ты мне веришь?

— Конечно, верю.

Дверь открылась — и в палату заглянул Юлькин муж. Он хотел было зайти, но Юлька затряслась и прошептала:

— Чупа, не пускай его!

— Ты что, не узнала? Это же Витька.

— Я не знаю этого человека и не хочу знать. Пусть убирается. Мне не нравится его физиономия…

Я знаками показала Витьке, чтобы он закрыл дверь с обратной стороны, и удивленно посмотрела на Юльку.

— А свекра своего ты хочешь увидеть?

— А кто это? — не поняла она. — Я никого не хочу видеть, кроме тебя.

Я не стала заострять на этом внимание и, как только Юлька закрыла глаза, вышла из палаты.

Витька сидел на кушетке и грустно смотрел в пол. Свекор разговаривал по мобильному. Я подошла и зло произнесла: