Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

— Не надо к ней приходить. Она не хочет видеть вас обоих.

— Его она, может, и не хочет видеть, а я все-таки муж, — взвился Витька.

— А чем вы отличаетесь?! — перебила я его.

Витька удивленно поднял на меня глаза, а я, взяв себя в руки, села рядом, закинув ногу на ногу.

— Витька, понимаешь, ты должен ее отпустить…

— Почему? — испугался он.

— Во-первых, неизвестно, какие будут последствия, — все-таки медики копались в ее мозгах. Никому не нужна больная женщина.

— Мне нужна, — упрямо сказал Витька.

— Может быть. Но пойми: это ты говоришь сейчас, пока вы еще не встречались после больницы. Она тебя даже не узнает.

— Странно. Почему она меня не узнает, а тебя узнает?

— Наверное, потому, что в памяти остается только хорошее, а плохое забывается быстро. Ты меня перебил. Отпусти ее. Во-первых, она больна, а во-вторых, ты ей не пара.

— С чего ты взяла?!

— Пойми, женщина в браке очень во многом себе отказывает. Юльке тоже приходилось во многом отказывать себе. Просто ты не тот человек, ради которого можно в чем-то ограничивать себя. Ты не стоишь этого. Отпусти ее ради всего святого.

— Как это — отпусти? Куда?

— Ко мне. Она будет жить у меня.

— Чупа, но ты же не лесбиянка…

— Нет. Я друг. И очень дорожу нашей дружбой. Ради бога, не раздражай ее лишний раз, не заходи к ней в палату.

Я встала и направилась в кабинет главврача. Открыв дверь, вошла внутрь и села на кожаный диван.

— Здравствуйте, Лана Владимировна, — поприветствовал меня хозяин кабинета. — Чем могу вам помочь?

— Я хотела бы узнать о состоянии своей подруги.

— Состояние тяжелое, но опасность миновала. Жить будет.

— Меня интересуют последствия.

— Вы знаете, последствия напрямую зависят от индивидуальных особенностей организма. Организм молодой, сильный, борется. Будем надеяться на лучшее.

— Меня волнует то, что она не узнает некоторых людей, причем довольно близких.

— Здесь нет ничего необычного. Это ярко выраженная частичная амнезия. Нормальное послеоперационное состояние. Вы не забывайте, что нам пришлось покопаться в ее голове.

— Вы хотите сказать, что пройдет время и она все вспомнит?

— Нет, я не хочу этого сказать. Я даже уверен, что многие эпизоды она так и не сможет вспомнить…

— Скажите, ну а с головой у нее все будет в порядке?

— Думаю, что да. Компьютерное исследование не выявило особых изменений. Я могу вам дать гарантию, что особых осложнений не будет. Единственное, что останется у вашей подруги, это сильные головные боли, мигрени, депрессии. Всего этого вряд ли удастся избежать. Она вам не показалась немного странной?

— Нет. Просто она говорила, что видела смерть…

— Вполне возможно — она некоторое время находилась в состоянии клинической смерти. Как показывает практика, людям, побывавшим в состоянии клинической смерти, очень тяжело жить в обществе наравне с другими. Они отличаются некоторыми странностями и имеют неординарный подход к жизни, иногда у них открываются недюжинные способности и даже таланты.

— Я сегодня уеду.

— Лана Владимировна, а вы бы не хотели убрать отсюда своих ребят, а то отделение напоминает зону боевых действий. Врачи и медсестры жалуются. Не очень приятно ходить по отделению, когда за каждым шагом следят бритоголовые мальчики.

— Убрать, к сожалению, я их не могу. Я не уверена, что моей подруге не угрожает опасность. А вот сократить количество можно. Оставлю только двоих.

— Спасибо и на этом, — вздохнул главврач. — А вообще, было бы неплохо, если бы вы перевезли свою подругу в другое место.

— Куда именно?

— Куда-нибудь в окрестности Петербурга или дальше. У нас клиника уж больно известная. Если ее захотят убить, то здесь сделать это будет проще всего.

— Я подумаю над этим.

Я вышла из кабинета и направилась к выходу. В машине сидел Бульдог и угрюмо посматривал на всех выходящих из дверей клиники людей. Я плюхнулась на заднее сиденье.

— Куда едем? — спросил Бульдог.

— На дачу. Куда ж еще?

— Ты устала?

— Наверное.

Я закрыла глаза и заснула. Мне приснилось то, о чем с таким увлечением рассказывала Юлька. Это была смерть. Она и в самом деле оказалась чертовски красивой и притягательной, если, конечно, мы с Юлькой видели одно и то же. Я была настолько поражена этой красотой, что просила смерть не уходить и забрать меня с собой. Но она улыбнулась и помотала головой, едва слышно сказав, что мне еще рано…

Глава 7

Я открыла глаза и оглянулась. Я лежала на заднем сиденье автомобиля. Бульдог, положив голову на руль, громко храпел. Бедный мой преданный друг Максим! Он чертовски устал и, по всей вероятности, ничуть не меньше, чем я сама. Скорее всего, он не смог больше вести машину и решил немного поспать. Уже совсем поздно. Вокруг гулко шумят сосны.