Путь небес. Преодолевая бурю

По пустоте, уже не бывшей вакуумом, прокатились отголоски чудовищного рева, и миллиард смертных воплей разом обрел звуковое воплощение. Вещественный космос зарябил и расползся по швам, обнажив многоцветное безумие, что бурлило под кожей Галактики.

Основание станции — сфера из непроглядно-черного железа вокруг трона — уцелело и неистово вращалось наподобие пульсара, окруженное стремительными вихрями огня и эфирного света. Из полюсов шара выстреливали серебристые струи, которые рвали материю в клочья и послойно свежевали реальность.

Ударная волна обрушилась на звездолеты, что сражались высоко над пустотной базой, и захлестнула их потоком ионов. Малотоннажные корабли разбросало, словно лодки в шторм, они бешено закружились под рев высвобожденных сил. Шквал жестоко встряхнул даже самые могучие колоссы типа «Глориана» и линейные боевые баржи, вскрыл их пустотные щиты и ободрал внешние корпуса.

Неудержимая волна понеслась дальше от эпицентра, набирая скорость, — казалось, ее подгоняют хоровые вопли бесчисленных призраков. Следом мчались клубы и завитки красноватого дыма, в котором мелькали едва заметные очертания глаз, или зубов, или острых когтей.

Фрагменты Темного Зеркала исчезли в круговороте имматериума, призванном Есугэем. Материальный космос вокруг базы пожрала бездонная пасть бесконечности. На его месте возник новый, куда более громадный варп-разлом, пронизанный золотыми разрядами молний и непотребно раззявленный.

По его внешней грани метались и проползали дуговые выбросы эфирного вещества, на краях же ревело пламя — так, словно его подпитывал кислород, а не души.

В диаметре новорожденный разлом намного превышал брешь, созданную первой попыткой Ашелье. Через эту воронку в эмпиреи мог пройти целый линейный флот. Стенки раструба стремительно вращались подобно водовороту, сверкая копьями электрических разрядов. Его основание терялось вдали, но оттуда струился жуткий не-свет, всех тонов и ни одного сразу, выходящий далеко за рубежи человеческого восприятия. Он вытекал в мир живых, словно желчь, изрыгаемая неким раздутым зевом величиной с Галактику.

Останки физической реальности у границ разлома дрожали, изгибались и тряслись. На линиях столкновения буйствующих стихийных сил распускались цветки взрывов с фиолетовыми сердцевинами и зелеными лепестками. Есугэй из последних сил удерживал психический контроль над брешью, где-то посреди грозного вихря еще жила его воля. Но она угасала, мысль за мыслью, мечта за мечтой, пока мстительный эфир разбрасывал обломки трона по измерениям, полным безумия.

Первым опомнился Арвида. Как и почти все на мостике, Ревюэль рухнул на палубу, когда флагман тряхнула ударная волна, и в его разуме загомонил шумный хор псионических голосов. С трудом поднявшись, он окинул взглядом экраны, что шипели белым шумом, сервиторов, безвольно обвисших в оплавленных клетях мыслеуправления, искрящие панели когитаторов. На всех ярусах завывали сигналы тревоги — флагман явно лишился управления, и гравикомпенсаторы работали со сбоями. От падения удержался только Хан, который непоколебимо стоял на коленях у командного трона и смотрел прямо в пасть разлома. Его худощавое лицо исказилось от омерзения.

Возможно, примарх сознавал, что произошло. Арвида понимал точно — он чувствовал дыру в реальности, прорванную Есугэем, ощущал, как в нее утекают свет и тепло из мира смертных. Там начинался путь, что уходил глубоко, в самую плоть варпа, и проникал в лежащую под ним сеть туннелей. Ошеломляюще сложная структура лабиринта была почти непостижимой для человеческого разума.

«Им понадобится поводырь».

— Каган! — позвал Ревюэль.

Тот поднялся, словно пробуждаясь от кошмарного сна, и обернулся на голос.

— Это он, — сказал Арвида, подходя к примарху. — Путь Небес. Таргутай открыл проход. Другого шанса не будет.

Хан апатично слушал его, думая о чем-то ином. Офицеры на мостике приходили в себя, вновь подключали системы, активированные перед неизбежной атакой. Снаружи, в истерзанном эфиром космосе, тем же самым занимались враги.

— Мой господин, мы должны воспользоваться им.

Ревюэль знал об опасностях впереди. Изменение тела вцеплялось в него, кружило у рубежей сознания, выискивая слабые места. Портал состоял из самого насыщенного, беспримесного варпа. Они могли погибнуть, но нужно было попытаться.

— Ты не видел победу, — сказал Каган.

— Нет.

Примарх внимательно посмотрел на очищающиеся экраны радаров. Неприятельские корабли вновь приближались к флагману, возмущения в пространстве почти не задерживали их.

— Значит, остаются варианты.

Раваллион бросилась между ними. На ее щеках блестели дорожки от гневных слез.

— Нет у нас вариантов! — прошипела Илия, яростно сверкая глазами. — Это сделал он. Не оскорби его. Воспользуйся путем!