Путь Никколо

— Поговаривают, — сказал стряпчий, — что Алессандро любит подраться. Не думаешь, что он постарается завязать сражение?

— Не знаю, — отозвался Николас. — Хотя ради Асторре попытаюсь выяснить, что смогу. Я собираюсь вскоре отправиться домой. Надеюсь, что Тоби, как только вылечит графа, сможет меня сопровождать. Ну, и Феликс, увенчанный лаврами, будет рад вернуться в Брюгге.

Он ждал.

— Тоби? — наконец спросил Юлиус.

— У нас с ним общие дела. Он почти такой же способный, как и ты, но лучше ставит клизмы.

— Вот спасибо, — ответил на это Юлиус и, помолчав, добавил: — Какие дела?

— Денежные. Если бы ты не присоединился к Асторре, я бы предложил тебе поучаствовать. Это имеет отношение к Шаретти. Но занимаюсь всем я, а не демуазель. Я подыскал для нее стряпчего. Грегорио из Асти.

— Феликс мне сказал Я о нем слышал. А Феликс знает, о чем ты ведешь речь? — недоуменно поинтересовался Юлиус.

Николас усмехнулся:

— На моей памяти, это первый случай, когда он способен сохранить что-то в тайне. Я предупредил его, что если он проболтается хоть одной живой душе, то потеряет все деньги.

— Тогда, похоже, ты во мне не нуждаешься. О чем бы ни шла речь, ты уже сделал все сам.

— Но ведь ты пока выигрывал войну в Неаполе, — заметил Николас. — Однако теперь это предприятие нуждается в повседневной заботе, и я прошу тебя присоединиться к нам. Если не хочешь, то неважно, я не стану загружать тебя подробностями. А если хочешь — скажи. Но не торопись. Тоби сперва должен поставить на ноги графа Федериго, прежде чем мы уедем. По крайней мере, он не поет.

Николас был рад, наконец, добраться до палатки, поскольку лихорадка ослабила его куда больше, чем он предполагал Юлиус ушел.

Он, вообще, казался странно притихшим и пока ничего не обещал. Но, вероятно, взвесив все, решит вернуться в Брюгге. Рухнув на койку, Николас еще пытался думать об Асторре и его помощниках, но почти сразу заснул.

Проснулся он, уже когда было темно, и Тоби лежал на соседней постели, читая при свече. Он шевельнулся, и Тоби, не поднимая глаз, бросил:

— Ты обратил Юлиуса в свою веру? Полагаю, решил, что дело того стоит.

— Забросил наживку, — отозвался Николас. — Еще будет время спросить, как у него с турецким. А что там граф?

— Жить будет, — Тоби отложил свои бумаги. — Одноглазый, со сломанным носом, больной спиной… тридцати восьми лет от роду. Спина у него вся как стеганое одеяло, и шевельнуться он не может ни на пядь, но жить будет. Поднимется на ноги через две недели.

— По словам Юлиуса, Алессандро рвется в бой, — заметил Николас.

— Алессандро хочет выступить, пока Урбино болен, и возглавить победоносное сражение. У них только что состоялся военный совет с участием графа. По счастью, у Федериго мозги ничуть не пострадали. Полчаса он доказывал, что у нас недостаточно людей для наступления; мы и без того поддерживаем на достаточной высоте боевой дух, устраивая постоянные вылазки. Так что следует тихо сидеть и выжидать.

— Но? — уточнил Николас.

— Но он женат на дочери Алессандро. Пришлось пойти на уступки. Через два дня Сфорца может начать ограниченную атаку на один из вражеских флангов, используя лишь три эскадрона. Он сможет слегка потрепать их и лишить припасов. А если потерпит поражение, то всю армию это не затронет.

— Асторре?

— Нет, слава Богу. С участников сражения при Сарно никто не станет требовать слишком многого. Он возьмет свежие войска: те, которые еще не были в бою и жаждут крови.

— Я хочу вернуться в Брюгге, — сказал ему Николас.

— Ты сможешь ехать через пару дней. Если подождешь еще немного, то я присоединюсь к тебе. Иначе ты сбежишь со всеми деньгами. Юлиус знает о моем участии?

— По крайней мере, не завопил от изумления, когда я ему сказал. Что касается денег, то Феликс не спустит с них хищных глаз, так что тебе тревожиться не о чем.

— Разумеется, — кивнул Тоби. — Он неплохо проявил себя, верно? Но не думаю, что он хочет всю жизнь мотаться по полям сражений. А ведь у тебя, знаешь ли, настоящий талант. Убедить Феликса, что его истинный дом в Брюгге, что он действительно глава компании, а ты всего лишь управляющий его матери, — это настоящее достижение. Он даже не может тебя уволить.

— Нет, зато я могу уволить кого-то другого, — отозвался Николас.

— Не любишь, когда режут по живому? Но ведь это моя работа. А тебе придется к этому привыкать. Я слишком много знаю.

Николас покачал головой.

— Ты знаешь только то, что я тебе доверил. Если желаешь денег, то тут ты ничего не проиграл. Если же хочешь позабавиться, то старайся не резать слишком тонко, слишком часто, иначе для забавы тебе ничего не останется.

Следующие два дня прошли в неприятной суете из-за раздоров в лагере: всем хотелось принять участие в атаке и завоевать славу и добычу. Прикованный к постели в своем шатре, граф Урбино тщетно пытался навести в войске порядок, но не мог отменить приказ, который сам же отдал Алессандро Сфорца. В день намеченной атаки почти весь лагерь пришел в полную боевую готовность, а не только те три эскадрона, которые Сфорца собирался вывести на равнину.