Путь Никколо

— Он также думал, что мейстер Тобиас опять вернулся к Лионетто. У него едва не отвалилось второе ухо. Поэтому в какой-то мере, когда Феликс сообщил ему, что ты всего лишь управляющий, а Тобиас верен своему слову, то он почувствовал себя лучше.

— Видел я это «лучше», — парировал Николас. — Своим затылком он меня чуть не испепелил. Передай ему, что вдова рада оставить все военные вопросы на их с Томасом усмотрение. Откуда мне знать, какие отдавать приказы?

— Я-то скажу, — в задумчивости ответил Юлиус. — Но что произойдет, если ты и впрямь захочешь что-то приказать?

— Феликс скажет ему об этом.

Узкие раскосые глаза пристально уставились на него.

— Феликс — наследник компании Шаретти, — заявил Николас. — Никогда не забывай об этом. Они с матерью единоличные владельцы. А я просто перед ними в долгу.

— Так же, как ты в долгу перед Жааком де Флёри? — уточнил Юлиус. — Он тоже тебя растил. А ведь есть еще Саймон Килмиррен. Он научил тебя плавать. С ним ты тоже обошелся очень ласково. И, полагаю, ты намерен также отблагодарить того человека (кто это был? заботливый отец какой-нибудь красотки?), который наградил тебя изящной отметиной на щеке. Догадываюсь, что ты чувствуешь себя в долгу и перед Лионетто, судя по тому, как ты позволяешь ему обращаться с тобой.

Полгода прошло с тех пор, как Николас расстался с Юлиусом в Милане, и Асторре повел свой отряд в Неаполь. Он разучился понимать стряпчего. А тот никогда его не понимал по-настоящему.

— Я приберегал его для Асторре, — отозвался Николас. — Они уже встречались?

На мгновение отвлекшись, Юлиус вознаградил его своей неподражаемой улыбкой.

— В первое же утро. Счет равный. Нет, пожалуй, даже в пользу Асторре. Ему это важнее, чем Лионетто. Но пока бои остаются лишь на словах.

Николас повел плечами.

— Ну, они все же на одной стороне. Так, стало быть, Асторре желает остаться с Шаретти?

— Будь с ним полюбезнее, и он останется.

— А ты? — Николас напряженно ожидал ответа.

Юлиус не смотрел на него. Взор его был устремлен на ристалище, где поединщики уже выстраивались в привычный турнирный порядок. Между барьерами поросшая травой площадка была ровной, чистой и зеленой. По обеим сторонам соперники в шлемах и с полным вооружением ожидали в боевой готовности. Солнечные лучи отразились от вскинутых труб, и над равниной разнесся грозный рокот барабанов.

— Я останусь, — Юлиус обернулся к нему. — Пока не разберусь, как ты это делаешь.

— Что делаю?

— Деньги. А что ты думал? Вот Феликс, — указал Юлиус. И они оба замолчали и принялись наблюдать.

Все почести этого дня собрали сторонники графа Федериго, и с Феликсом не случилось ничего дурного. Грязный и сияющий, увенчанный лаврами, он ошарашенно улыбался всем вокруг, шагая в одном ряду с победителями под бой барабанов, свист и трубный рев обеих армий. Лоппе в синей шелковой ливрее Шаретти шагал следом, держа в руках призовой кошель с золотом.

Процессия дважды обошла ристалище и разделилась. Медленно, словно расступившееся Красное море, зрители разошлись: половина к холмам, а другая половина — к шатрам на равнине. Слуги второпях принялись разбирать загородки и барьеры. Свиты обоих командиров, коротко поприветствовав друг друга, также двинулись в противоположных направлениях, с развевающимися знаменами и под бой барабанов. Феликс, вырвавшийся, наконец, из торжественной процессии, едва очутился в лагере, как тут же завопил и застонал под дружескими затрещинами и тычками, — что, впрочем, не помешало ему зорко следить за Лоппе и кошелем с деньгами.

Только Тоби не было поблизости.

— Ну, еще бы! — отозвался Феликс. — Вы разве не видели?

Поскольку им не настолько повезло, как Феликсу, то друзья его ничего не видели.

— Так что, и не слышали тоже? — изумился Феликс.

У одного из миланских оруженосцев лошадь понесла, и он вылетел на арену в тот самый момент, когда де Марсиано скакал к барьеру.

Они едва не налетели друг на друга. Оба могли погибнуть, но граф Федериго вовремя это заметил. Он бросил в галоп своего боевого коня, вклинился между ними и, схватив под уздцы лошадь оруженосца, оттащил того прочь. Но его собственный скакун так взвился на дыбы, когда он дал ему шпоры, что у графа что-то неладное с позвоночником. Слезть с седла он смог, но больше не двигается. Похоже, дело плохо.

— Граф Федериго? — воскликнул Томас. Протолкавшись ближе, Асторре остановился рядом.

— Вы что здесь стоите? Jonkheere Феликс, идите, снимайте доспехи. Граф Федериго? Он жив. Просто повредил спину, поэтому не может двигаться. Мейстер Тобиас и мейстер Годскалк сделают все необходимое. Мы все равно получили выигрыш. Мессер Алессандро уже заплатил. Хорошие деньги для семейства Шаретти. Трижды ура нашему…

— Пустая трата времени, — заметил на это Юлиус. — Насколько я знаю Феликса, он не даст нам ни медяка. Но что же мы будем делать теперь без нашего славного командира, лорда Федериго де Монтефельтро, графа Урбино?

— Его место может занять Сфорца из Песаро, — предположил Николас. — Мессер Алессандро — брат герцога Миланского, тесть лорда Федериго.