Путь офицера

— Увы, господин сержант, после этих событий повар и одна из подавальщиц пропали, как пропали многие в эти ужасные дни.

— Ну уж многие, скажешь тоже. Кастильцы в поселок и не заходили.

— А люди пропали, и теперь я едва справляюсь с заказами.

— Значит, не поговоришь… жаль… тогда завтра к восьми утра быть у меня в крепости! Или я пришлю своих ребят, которым тоже интересна судьба их командиров! — Пьяный Жан грохнул кулаком по столу и поднес его к носу мэтра. — Смотри у меня, добрый трактирщик. До завтра.

— Уже уходите, господин сержант? Хоть вино с собой возьмите. И вот, обопритесь на мою руку.

И надо же было такому случиться, что, помогая Ажану подняться, трактирщик неловко повернулся и дорогая бутылка бесславно разбилась. Пришлось лезть в погреб и вытаскивать другую, не такую запыленную, но, по словам хозяина, такую же ценную.

Выйдя на улицу и зайдя за поворот, сержант внезапно протрезвел и шепотом спросил:

— Шевалье, Вы тут как?

— Интересно, как в театре, — также шепотом ответил де Савьер, — никогда не думал, что шпионить так занятно.

— А ближе к делу?

— Пока никого и ничего. О, смотрите! — Из таверны вышел человек в темном плаще и темной шляпе. Ночь не позволяла рассмотреть его лицо, но прямая спина, твердый уверенный шаг и левая рука, привычно лежащая на гарде шпаги, выдавали в нем дворянина.

Обычно посетители, выходя, делают паузу, чтобы вдохнуть свежего воздуха после душных ароматов таверны, бросают взгляд на яркое звездное небо и идут домой не спеша, стараясь хоть так продлить чувство спокойствия и отстраненности от мирских забот. Этот же шел быстро, явно торопясь к какой-то цели, чем и привлек внимание Жана и его друзей.

— Шарль-Сезар, давай за ним. Только ради Бога, не приближайся. Лучше упустить, чем проколоться.

— Проколоться?

— Обратить на себя внимание. И еще, не думаю, что его страхуют, но на всякий случай поглядывай по сторонам. Чем черт не шутит — еще раз говорю, держись от него как можно дальше. С Богом!

Виконт вернулся через четверть часа. Дворянин, за которым он следил, исчез. Вот вышел из поселка, прошел метров двести по дороге и исчез. Интересный такой дядя оказался. Хорошо, что у Шарля-Сезара хватило ума не выяснять, куда тот подевался, а то бы… Но не надо о грустном, смотрим дальше. Может быть, выйдет еще кто-нибудь, достойный внимания.

Оказалось, что не кто-то, а сам мэтр Дюбуа, нервно оглядываясь, пошел к выходу из поселка. Да, батенька, не профессионал Вы. Значит агент, а вот первый, тот да, это опер, специалист. И спокойно повисеть на хвосте своего источника ни за что не позволит.

— Я за ним. Вы держитесь в стороне, но меня из виду не теряйте. Работаем.

Это сказать легко, а вот как следить за человеком, заранее предполагая засаду контрнаблюдения? Небо чистое, луна не полная, но вполне яркая. Короче, то ли Жан прокололся, то ли так и было, задумано, но когда двое встретились, разговор у них был недолгий. Несколько приглушенных фраз, разобрать которые не получилось, предсмертный хрип и все. Тишина, спокойствие и через несколько минут топот копыт в сторону поселка.

— Видели мы его, видели, пролетел мимо, как ветер, — захлебываясь от восторга рассказывал виконт, — сам в черном, на черном коне, ужас!

— Ночью все кони черные, не это важно Важно, что и он вас видел. И это плохо, потому что запомнил.

— Жан, не смеши. Ночью, на фоне кустов, да и мы не в белых одеждах.

— А разница в росте? Ну-ка, кто еще из местных мальчишек мог здесь оказаться, в такой обстановке? Так что надо тебе, парень, отсюда сваливать, и чем быстрее, тем лучше.

— Из-за одного? Я не трус!

— Конечно, не трус. Только кто этот человек, мы не знаем. Да и не один он, за ним поди целая Кастилия, которая всегда поможет избавиться от маленькой, пусть и очень храброй проблемы. И вообще, виконт, я что, перестал быть командиром? Где дисциплина?!

На самом деле, пока длился диалог, никто, на месте не стоял — все искали тело. Труп трактирщика нашелся под кустом. Видимо, убийца все-таки срисовал слежку, потому и не стал тащить его к реке — боялся не успеть. Да, грамотный попался дядя, подготовленный, поганец.

— Обрубил концы. — Жан сплюнул от досады и добавил несколько непонятных слов, смысл которых, впрочем, был вполне очевиден.

— Сержант, стыдитесь, какой пример Вы подаете молодежи, — с неожиданным оптимизмом отозвался де Савьер, — Вы же сами говорили, что никто не выиграл, пока никто не проиграл. Да, и завтра, пожалуйста, запишите мне то, что сказали. Слова незнакомые, но звучат на редкость смачно.

— Я сейчас еще и не такое вспомню. Какого, черта не проиграл, если это полный кирдык?

— Кирдык… тоже здорово звучит, интересно, на каком языке? Впрочем, сейчас важно не это. Сейчас важно, что у пациента не разрушен мозг и с момента смерти не прошло четверти часа. Стало, быть, можно провести последний допрос. Три вопроса, Жан. Он ответит на три твоих вопроса. Не менее, но и не более. Ритуал займет около получаса, думай.

И де Савьер приступил к ритуалу — фактически к построению сложнейшего, конструкта. А Жану пришлось не запоминать силовой узор, а действительно думать.