Путь офицера

Только ничего интересного де Ворг не выяснил – друзья еще накануне договорились придержать информацию. Действительно, убийцей трактирщика может оказаться кто угодно, и он вовсе не заинтересован, чтобы три излишне осведомленных свидетеля продолжали топтать дороги этого, возможно, не лучшего из миров. Потому шевалье узнал лишь, что трое собрались выпить в квартире сержанта, запаслись вином, а по дороге из таверны услышали крик. Пошли, нашли труп, сообщили властям, все.

По возвращении обратили внимание на шум из таверны, вошли, увидели, маг провернул трюк с радугой, в которой для самих неожиданно проявилась кровь – рассчитывали, что кто-то просто испугается и выдаст себя. Убийцу взяли. Тоже все.

– Мы с тобой сталкиваемся второй раз, сержант, и второй раз ты приносишь мне проблему, – де Ворг, развалившись в кресле, рассматривая свои руки в тонких кожаных перчатках и откровенно игнорируя присутствие де Савьера и де Сент-Пуанта, обратился к Жану: – Тенденция, однако.

– Простите, что, ваша милость?

– А вот идиота из себя строить не надо. Идиотов не производят в кавалеры. Идиот не удержал бы крепость и не схватил бы шпиона. Кстати, я так и не понял, что вы там сотворили. Но черт с ним, это мы с шевалье потом обсудим. А сейчас объясни, как ты умудряешься меня трупами заваливать? В прошлом году два, сейчас три. Смотри, как бы у тебя в привычку не вошло, раз в год де Воргу мертвяков подкидывать. – Несмотря на грозный тон, в уголках губ вельможи играла улыбка.

– Побойтесь Бога, ваша милость, в прошлом году одного вы сами убили, меня спасая. А вчера мы негодяя живым сдали, только что ленточкой, как в магазине, не перевязали.

– Все правильно, это я тебя так, на всякий случай ругаю, чтобы не зазнался. А вот крестник твой, увы, все-таки мертв. Не знаю кто его, не знаю как, но сегодня нашли в камере мертвым. Так что садись-ка ты, горный орел, на коня и срочно выезжай в Тулузу. Кстати, всех касается. Там ко всем троим вопросы будут.

– Не могу, ваша милость, мне же еще крепость новому коменданту сдавать, приказ маршала! – попытался отвертеться Ажан.

– Значит так, в Тулузу вы едете немедленно, а вот сами или под конвоем – решайте сейчас. С маршалом я сам переговорю, думаю, он не обидится. Впрочем, можете доложить о моем произволе в штаб полка, если времени не жалко, – демонстративно зевая во весь рот, закончил разговор де Ворг.

Вот так и собрался Ажан навсегда покинуть крепость Сен-Беа. Контракт заканчивался через два месяца и продлевать его он не собирался ни при каких обстоятельствах, наивно полагая, что на его век крови достаточно. Собрал пожитки, бросил их в гарнизонную телегу, оглянулся… «Вот и все, закончена работа, он идет среди Афганских гор», – вспомнилось, как в прошлой жизни пели друзья из «Вымпела». Горы другие, страна другая, мир другой – чувства те же. «Может, нет для радости причины, ну а может, попросту устал, смотрит он на горные вершины, средь которых жил и воевал»[10]. Ладно, нечего ностальгию разводить, дело надо делать. Вперед, мой экипаж!

Глава X

Уже проезжая поселок, Жан увидел, как перед закрытой таверной ругается на чем свет стоит новый комендант крепости – лейтенант д’Оффуа, его приятель по клиссонской академии. Что же, спасибо де Воргу, уберег от совершенно ненужной встречи.

Однако послали троих друзей, как в армии и положено: главное – куда, а на чем – это как получится. В данном случае получилось, что из всех транспортных средств свободной оказалась лишь одна телега, которую де Ворг и предоставил в полное распоряжение друзей.

Слава богу, это непотребство увидел командир рейтар и вошел в положение. В самом деле, герой, едет на торжественное вручение Алой звезды на раздолбанной колымаге, на какой приличные кавалеристы лишь фураж возят. Благо как раз полуэскадрон отправлялся с интендантами в Тулузу за припасами, и Жану с Шарлем-Сезаром разрешили ехать на заводных лошадях. Это де Савьеру хорошо – лейтенанту лошадь по статусу положена.

Дорога прошла спокойно. В столицу Окситании прибыли через три дня и обосновались в казармах полка. Де Савьер, как офицер, поселился в маленькой гостинице при штабе, а Жан с виконтом – в комнатушке какого-то сержанта, находившегося сейчас с полком в Сен-Беа. Де Сен-Пуант, на удивление, дворянские права качать не стал, заявив, что намерен служить, а при его возрасте на какой-либо командирский чин рассчитывать не приходится. Будет, мол, привыкать к солдатской службе.

И впервые за все время пребывания Жана в этом мире началось то, что на прежней Родине звалось сладким словом «халява». Две недели основными его обязанностями было спать и есть. Много спать и сытно есть, поскольку комендант гарнизона – молоденький унтер-офицер из дворян, решил держать героя войны подальше от службы. Кто их, героев, знает – ты его в караул пошлешь, а он тебя в такую даль, что весь авторитет растеряешь. Тем более что в этот раз герой попался тихий, практически непьющий, вот и пусть себе отдыхает да приехавшего с ним мальчишку солдатскому делу учит. И ему не скучно, и всем вокруг спокойно.