Путь офицера

Господин де Романтен, как и положено виконту, был статен, красив, дорого одет, благоухал духами и потом, создавая вокруг себя непередаваемый аромат истинного вельможи.

– Чего у тебя?

– Очередной желающий на работу, ваше сиятельство, – Гурвиль говорил почтительно, однако без подобострастия, как говорят с дворянами простолюдины, уверенные, что заслужили их уважение.

– Это ты из-за очередного ко мне без вызова заявился? – усмехнувшись, спросил виконт.

– Нет, конечно. То есть все обычно – очередной бывший военный хочет в полицию, словно здесь медом намазано. Только этому орлу двадцать лет, а в отставку он вышел унтер-офицером. И подорожную ему подписал маршал де Комон, собственноручно.

Де Романтен выхватил из руки Гурвиля документы.

– Вот это да! И что нам теперь делать? Откажешь, а вдруг де Комон об этом узнает? Мне с ним ссориться неинтересно. А взять – так самому маршальского шпиона у себя посадить… Да и нет у нас свободных должностей… И дернул тебя черт начать с ним разговор! Нет чтобы сразу отказать, сейчас не ломали бы себе голову.

– Так скучно же с бумагами сидеть, ваша милость, а здесь человек вроде интересный…

– Вот уж интерес-то он нам теперь обеспечил, спасибо тебе. – Интендант со злостью швырнул бумаги Ажана на стол.

Гурвиль потупился, изображая раскаяние, а затем, хитро прищурившись, предложил:

– Так у нас вакансия в патруле освободилась, пусть туда идет. Словно и не отказываем, но, как говорится, чем богаты… Может, сам не захочет. А для верности… эту вакансию племяннику Робера обещали, вот мы нашего героя к нему в наряд и направим, посмотрим, когда Робер его съест. Или подавится – в любом случае мы ничего не теряем, а скучно и в этот раз точно не будет.

Через полчаса ожидание Жана было вознаграждено. Перед ним извинились, что места, достойного бравого унтер-офицера, в полиции Амьена нет, но есть должность патрульного… в общем, если уважаемый господин не против… то мы были бы рады… а оплата у нас…

– Я согласен, мэтр Гурвиль. Когда приступать?

– Да вот завтра с утра и приступай. Оставь документы, я все оформлю и с утренним колоколом ждем.

– Мэтр, помилуйте! Мне завтра у графского казначея деньги получить, счет в банке открыть, с жильем обустроиться. Позвольте через три дня – буду в полном вашем распоряжении. Да! И не поможете? В Амьене должна проживать моя двоюродная тетка Марта ван Ставеле, приехала сюда два года назад… Не подскажете, как ее найти?

– Крутая Марта! – даже не сказал, а простонал Гурвиль, непроизвольно почесав левую скулу.

– Почему крутая? Вы ее знаете?

– Боюсь, вы единственный человек в городе, который ее не знает, – ответил мэтр, незаметно для себя перейдя на «вы». – Хозяйка таверны «Прекрасная Марта», буквально два квартала от нас, в сторону графского дворца. До свидания, господин Ажан, жду вас через три дня.

Когда вечером побледневший Гурвиль доложил де Романтену об этом разговоре, тот сел за стол, обхватил голову руками и произнес длинную фразу, напечатать которую не решилась бы ни одна самая желтая газета. Впрочем, смысл ее был вполне благопристоен: «Господи, спаси и помилуй!».

Глава XIX

Крутая Марта шла по вечернему Амьену, с уже привычной радостью отмечая заинтересованные взгляды мужчин. А куда им деваться? Высокая, статная, рядом с такой женщиной любой, самый невзрачный мужчина чувствует себя героем! А как же – раз смог увлечь эту красавицу, значит, есть в нем что-то, что может другим и не видно, но ведь она разглядела! А если женщина еще и богата – тут только держись, осада идет постоянная, многолюдная, а уж какая разнообразная…

И не всегда благородная, кстати. Попервости, когда никому не известная женщина, да еще и с ребенком, купила загибавшуюся таверну, правда расположенную на бойком месте, амьенцы отнеслись к ней настороженно. И то сказать, красивая, одинокая, с ребенком, о прошлом ничего не рассказывает, знаем-знаем мы, откуда у тебя деньги, хи-хи. От желающих погреть кроватку отбоя не было – кто с подходцем, кто напрямую, а кто и с угрозами, мол, куда ты здесь без защитника.

Наивные. Она привыкла, не отталкивая, держать на расстоянии наемников, а их оттолкнуть нельзя – завтра они могут, да нет, будут защищать друг друга в бою. А защищают только своих, только товарищей, которые могут дать в глаз – бывает, но никогда не унизят, не выставят на посмешище.

И здесь этот опыт ой как пригодился!

Так что постепенно как-то все само собой уладилось, особенно после того, как на городском празднике лихая трактирщица показала, как можно стрелять из лука – этим мастерством в веселом доме да на господских кроватях не овладеешь. Потому народ успокоился, оценил уют незатейливо переименованной таверны, а что, «Прекрасная Марта» – название вполне пристойное, главное, верное.

Одна беда – дворяне. Не все, конечно, но многие, многие искренне считали, что делают величайшее одолжение, предлагая себя на ночку. Как же, это же такое счастье, такая честь! И ведь объяснять им что-то бесполезно!