Путь офицера

Из тюрьмы шли вместе. Долго и молча. Наконец Гурвиль заговорил:

– Я лгал. Я не знаю, как ему помочь. Все, что мы слышали, – не доказательства. Торгаш правду ни за что не расскажет – слишком серьезная личность этот Робер. Не смотри, что лишь начальник патруля – с его деньгами уже большим начальником мог быть, если бы не де Романтен – он в наших делах ни черта не смыслит, но скотину в начальники ни за что не назначит. Вот знал же я, знал, что подставят тебя! – он со злостью ударил кулаком в ладонь. – Но чтобы за счет ребенка – такого даже представить не мог.

– Так вы знали, что мне гадость сделают?

– А ты что возмущаешься? Ты мне друг, родственник? Может, я тебе что-то должен?

– Нет, конечно…

– Так вот, парень, – сказал Гурвиль, резко повернувшись и положив руку на плечо Жану, – вытащишь этого Гавроша – буду. Ты спрашивал об адвокате? Вот здесь, за этой дверью живет адвокат Шаперон. Берет недорого, к Роберу у него личные счеты, так что если согласится – есть шанс. Стучи, удачи тебе. Да, в день суда на службу можешь не приходить – претензий к тебе не будет, это я гарантирую.

На стук дверь открыл старый слуга, узнав, что пришел полицейский, – пригласил в прихожую, впрочем, больше похожую на кабинет. Усадил на удобный диван, обтянутый дорогой тканью, попросил подождать.

Шаперон был высок, бледен и худ. Одетый в темно-серый камзол, застегнутый на все пуговицы, с остроносым, абсолютно безэмоциональным лицом, он походил на оживший параграф.

Разговаривал сухо, всем видом демонстрируя нежелание общаться с полицейским. Все изменилось, когда прозвучала фамилия Робер. Сразу загорелись глаза и параграф превратился в готовую к смертельному броску змею.

– Значит, желаете справедливости, молодой человек? А знаете, сколько она стоит? И не всегда денег – если проиграете, вам в Амьене не жить, если вообще жить. Действительно готовы драться? Уверены? Тогда слушайте. Денег я с вас не возьму – у меня в этом деле свой резон, но знайте, что мы на одной стороне. Чтобы доказать невиновность мальчика, в нашем случае требуются показания его, ваши, потерпевшего и самого Робера. Двое последних их по своей воле не дадут, но есть вариант – экиптос.

– Чего? – Это слово Жан слышал впервые.

– Экиптос. Вообще – высший маг, под присягой применяющий на суде заклятие правды. Одна проблема – в славном Амьене такой один – личный маг графа. Хозяина боится, как демон церкви, предан ему как собака, но во всем остальном – скотина редкая. Лжив и жаден. Однако если согласится – невиновного оправдают. Под заклятием правды лгать могут только дворяне – те, кто сам владеет магией, а в твоем деле таких нет.

Потом прозвучало множество юридических терминов, ссылок на законы и нормативные акты, но главное уже было сказано – надо договариваться с экиптосом. Можно, конечно, обратиться к графу, напомнить о себе, попросить… И подставить его, себя и всех своих близких – герцог де ла Гер второй раз будет очень настойчив, добиваясь сатисфакции.

Остается – мага купить и переиграть. Или вы, господин Ажан, потеряли хватку? Как там у классика – на жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош и делай с ним что хошь? Почему бы благородному мужу не воспользоваться советом господ Алисы и Базилио?

Следующим вечером Жан поджидал мага Мореля у главных ворот замка графов Амьенских. Пухленький лысый человечек в зеленом плаще показался, когда уже почти стемнело. Впрочем, узнать его Жан смог бы и без этих примет, сообщенных Гурвилем – у Мореля была ярчайшая аура действительно сильного мага.

Господин Морель покидал замок в отличном настроении – сегодня он развлекал молодую графиню, возвратившуюся на днях в отчий дом, и немало в этом преуспел. Правда, пришлось потрудиться, но иллюзии сказочного мира с феями и единорогами получились живыми, веселыми, а иногда с троллями и драконами – в меру страшными. Госпожа была в восторге, за который ее довольный отец отблагодарил мастера увесистым кошельком, содержимое которого сейчас приятно позвякивало на поясе. Да, сегодня выдался на редкость удачный день!

Сразу за воротами его окликнули:

– Господин Морель, прошу уделить мне немного вашего внимания. Есть возможность заработать.

Маг с насмешкой посмотрел на обратившегося к нему простолюдина с нашивкой мелкого полицейского:

– Здесь не паперть, чтобы милостыню просить, иди своей дорогой, парень, пока я добрый.

Впрочем, звякнувший в руке Ажана кошель резко изменил тональность беседы. Краткие деловые и абсолютно конкретные переговоры закончились соглашением, по которому один полицейский обеднел на двести экю, а один маг обязался принять участие в суде над Гаврошем. Альтруизм? Или инвестиции, без которых дальше жить в Амьене будет трудно? А почему одно исключает другое?

И все бы было хорошо, если бы за договаривающимися сторонами не наблюдал казначей, узнавший Жана и искренне мечтавший о восстановлении справедливости. В его понимании, разуме-ется.