Путь океана: зов глубин (СИ)

Крепкий настил грузового отделения доков скрипел от шагов матросов, согнувшихся под тяжестью сундуков и тюков. Квартирмейстеры эскадры «Крылатого Марлина» весело переругивались по дороге в инспекцию на утверждение описей и бронь складских мест. Казалось, мореходы вели себя как единый живой организм.

Крошки-юнги, те самые «пороховые обезьяны», совсем ещё дети, щеголяя своими первыми, «мокрыми», бушлатами вышедших в море за работой, сидели на подмостках и плевались в чаек из духовых трубок. Насколько было известно де Круа, безделье у мореходов в принципе не было принято, и она сочла, что детвора находится в увольнительной. Дети-мореходы умиляли своей нарочитой серьёзностью. Чем сильнее они старались подражать деловитости взрослых моряков, тем ярче виднелся их задор, как у маленьких дельфинят.

Капитан Витал в компании с Фаусто с сумкой документов наперевес озабоченно оглядывал перекошенный корпус «Крылатого Марлина» едва ли не хлебавшего бортом воду. Казалось, добрый хозяин тревожится за верного коня по дороге в лечебницу.

К нему подошел седовласый мореход, видимо из числа знакомых. И судя по эмоциональным взмахам рук и интонации, Витал наконец дал себе волю: он то возмущённо показывал на себя, то на утлый корабль, то снова на себя, то делал страшные глаза и громко щёлкал по судовому журналу. Знакомый сочувственно качал головой, сбивал треуголку набекрень и что-то неуверенно подсказывал, потирая подбородок.

Селин наблюдала за ними и тихонько улыбалась.

Было стыдно признаться самой себе, что ранее мореходы воспринимались ею как безликий фон, обслуживающий персонал — не более. Однако их сокрытая от глаз жизнь оказалась настолько увлекательной, что де Круа с энтузиазмом коллекционера то и дело подмечала весь их быт, даже ненавязчивые мелочи, из которых, как она поняла, складывались мореходские традиции. Например, уже знала, что гильдейцы никогда не плюют на палубу, а когда прикуривают от одной спички, то либо по двое, либо по четверо: нечётный курильщик считался дурным знаком. Но сейчас перед ней открывалась действительно масштабная и удивительная картина их существования.

У звездообразных пирсов были пришвартованы парусники, изящные галеоны и рыболовецкие корабли-крепыши.

Селин особенно не интересовалась кораблестроением, так что ей была чужда гармония острых носов и упирающихся в небо мачт со сложенными парусами.

Но носовые фигуры ей показались определённо занятными. Какое разнообразие! Львиные головы с сомкнутыми и раскрытыми пастями, крашенные алебастровым белым и золотом; полногрудые девы с томно приоткрытыми ртами и рыбьими хвостами ниже пояса; увенчанные коронами неизвестных домов суровые старцы в складчатом одеянии и при регалиях; единороги, мантикоры, грифоны всех мастей…

Де Круа так увлеклась, что не сразу поняла, что забрела туда, куда не следует.

В реальность её вернул ритмичный шум, словно издаваемый тысячами барабанов. Визг и скрежет сопровождало натужное шипение, как если бы хриплое дыхание больного усилилось в сотни тысяч раз. Источник шума остался загадкой, поскольку в это месте пристань внезапно уходила куда-то вверх по наклонной. Источник же шума находился за высоченной глухой стеной, что не давала увидеть причин столь ужасного грохота. Сообразив юркнуть в небольшой зазор между уходящим вверх настилом и стеной, она обнаружила проржавелую калитку, густо поросшую осклизлыми водорослями. Однако любопытство пересилило омерзение, и она ухитрилась отодвинуть зелёную плеть.

И чем сильнее вглядывалась де Круа, тем в большее недоумение приходила. Закрытая часть доков сияла так, словно Монетный Двор взял и спустил всю денежную массу в плавильни, чтобы медь, золото и серебро ушли на украшения и многочисленные зубцы огромных шестерней. Пахнуло незнакомым резким запахом, что переплетался с ароматом солёного ветра и древности. Показалось, будто небо в страхе уронило облака на землю, и огромные невиданные машины растерзывают их клочья в открывшейся Селин панораме. Испуская зловещий свист и шипение, за привычными ей кораблями возвышались гигантские лопасти колёс, циферблатов со стрелками и медных труб, повёрнутых во всевозможных направлениях. Вместо дыма из них поднимались вверх белоснежные вихри, как если бы вволю наигравшиеся облаками мореходы вздумали вернуть их в небо. Гигантские лебёдки, колючие от многочисленных металлических шестерёнок, со свистом и шипением виртуозно погружали громоздкие ящики с грузом прямиком в трюмы кораблей… Опешившая Селин закрыла лицо руками и стала смотреть сквозь пальцы на всякий случай. Такой фантасмагории от мореходской магии она точно не ожидала.

Рабочие закрытой части порта ох как отличались от привычных глазу грузчиков! Одетые в штаны, переходящие сразу в рубахи, они шагали с офицерской уверенностью. Их бушлаты короткого свободного кроя увешивали ремни с инструментами, а лица прикрывали плотные заклёпанные маски. В то время как они с легкостью манипулировали управляющими рычагами подъёмных механизмов.