Путь. Поиск Истины в Мире Лжи

Донья Мария в честь моего прибытия приготовила традиционные мексиканские кукурузные лепешки, в которые заворачивают различную начинку. Речь сразу же зашла о Пейоте и о предстоящей работе. Во время нашей беседы донья Мария только улыбалась мне, так как общаться по-испански тогда я еще не мог. Роберто тем временем оживленно со мной разговаривал. Так прошел весь день, и на следующее утро мы должны были отправиться к ним на ранчо, как они сами называли его.

Утром за нами заехал старый грузовик, набитый мексиканскими индейцами. Мне предложили залезть в кузов, где и так уже было довольно тесно. Мои надежды на приятное путешествие в горы таяли на глазах. Я забрался в грузовик, со всеми поздоровался. На меня смотрели, как мне показалось, оценивающе и с некоторым удивлением. Напротив меня сидел старик в шляпе, который, как я почувствовал, смотрел будто сквозь меня. Им оказался дон Катарино, сын покойного дона Хосе Матсуа.

С доном Катарино в грузовике

Я явно не вписывался в картину их мира. Горная дорога была красивой: нас окружали зеленые холмы и пики хребта Сьерра-Мадре. Я ехал стоя, и моему взору открывались красивые виды.

Красивые виды Сьерра-Мадре

Спустя несколько часов грузовик свернул с дороги и продолжил путь по кочкам и ямам.

Через некоторое время мы оказались в обычных мексиканских трущобах.

В деревне

Я увидел глиняные дома с соломенными крышами, игравших во дворах детей и бегавших по дороге кур, гусей, ишаков и свиней. От представшей моему взору картины чувства у меня возникли смешанные. С одной стороны, я ощущал оригинальность этого места, с другой – меня, уже избалованного благами цивилизации, волновало, найду ли я здесь хотя бы минимальный комфорт. Худшие опасения вскоре подтвердились, когда я понял, что мне предстоит спать на циновке и мыться в реке. После первой же ночи я проснулся совершенно разбитым, к тому же искусанным комарами.

После обеда я взял мыло, полотенце и пошел на речку. Вода была теплой, и выходить из нее не хотелось. Я был один в небольшой реке, повсюду окруженной зелеными деревьями и кустами, и просидел там почти до захода солнца. Церемония должна была начаться с наступлением сумерек, так что у меня оставалось время выпить чашечку кофе. Купание в реке оказалось приятным, как-то взбодрило меня и настроило на нужный лад.

Мы сидели во дворике на пластиковых стульях, пили кофе, и, пока донья Мария готовила нам свежий пейотный сок, я пытал Роберто вопросами о том, кто был чей сын и внук. Местная полигамия осложняла мое понимание, и все, что мне удалось точно выяснить, это то, что его жена донья Мария приходится внучкой дону Хосе Матсуа, а все остальные были членами большой семьи дона Хосе Матсуа. Как объяснил мне Роберто, у индейцев разрешалось иметь столько жен, скольких мужчина мог содержать. Социальная норма, аморальной которую вряд ли можно назвать, учитывая, что в современном западном мире отношения между людьми частенько напоминают отношения между уличными животными: повстречавшись, они не задумываются о том, что кому-то из них кого-то нужно будет потом содержать.

Донья Мария, дон Руфино и я

Дон Руфино был более скрытным и присутствовал скорее на периферии, хотя его поддержку и опеку я чувствовал не меньше, чем от дона Катарино, и, несмотря на преклонный возраст, они с женой с утра до ночи работали на своих плантациях гибискуса и кукурузы.

С доном Катарино у костра

Восьмидесятилетний пейотеро, напротив, с удовольствием бывал в нашем обществе, хотя и жил в другой деревне в двух днях ходьбы, и, как мне казалось, на церемонии он приходил ради меня. В первом ритуале участвовали дон Руфино и дон Катарино с женами, донья Мария и Ратлснэйк. Это было их неким приветствием и благословением.

Спасибо за то, что я здесь

Уичольский алтарь

Роберто велел мне выбрать место и принести туда дрова, циновки и покрывала. Я спустился вниз, походил и довольно быстро нашел место, где, как мне показалось, нам будет удобно. Потом пошел за дровами.

Уже темнело, когда Роберто велел разжечь костер. С наступлением полной темноты он уселся рядом, налил воды в свой барабан, с которым не разлучался уже сорок лет, и стал натягивать на него оленью шкуру, разложил другие ритуальные артефакты, не рассказывая о них ничего.

Шкуру на барабан

Донья Мария принесла какое-то ведро, подняла с земли ветку и продела ее сквозь ручку стеклянной чашки, положив затем ее на ведро. Дон Катарино с женой сели справа, рядом разместились дон Руфино с женой, возле них – Роберто с Марией. Я сначала подумал, что в ведре вода и будет производиться какой-нибудь очищающий водный ритуал перед приемом Пейота. Однако, как вскоре выяснилось, в ведре был Пейот. Я решил, что его многовато будет на семерых, но тут же отогнал эти мысли.