Путь пса

– Ничего себе… Да от тебя, гада такого, весь наш «Альтаир» рыдал. Хотя старая история… Я её уже плохо помню. Ну-ка, освежи, что мы там учудили?

И я напомнил Марине, как она вызвала меня на открытый поединок. Мы решили бороться на глазах у всего отряда, в высокой траве, неподалёку от нашего купального пруда. Она явилась в коротких шортах, то есть в обрезанных до предела джинсах «Артек», и в широкой рубахе, завязанной узлом на животе. А я, как индеец, разделся до пояса, оставшись в одних трениках. Настроение у меня было боевое, хотя и немного тревожное – всё-таки не каждый день приходилось бороться со взрослым человеком, да ещё с тётей…

Уже в двенадцать лет, благодаря урокам моего бывалого деда, я в совершенстве владел несколькими подсечками и бросками из арсенала самбо. Поэтому неудивительно, что через несколько секунд после начала схватки я положил Марину в траву. Правда, она тоже оказалась не промах – не дала своим лопаткам коснуться земли, очень ловко вывернулась и вскочила на ноги. Мишка, председатель совета отряда, судивший поединок, не засчитал, сволочь очкастая, её поражения. Потом я ещё несколько раз кинул Марину, но она всё время шустро, словно кошка, выскакивала.

В пылу схватки её русые локоны выбились из кос и упали на лицо, доставая до губ. Поэтому Марине приходилось поддувать их, чтобы волосы не закрывали глаза. Щёки Марины раскраснелись, синие глаза рассып'aли яростные искры, рубашка развязалась, выставив красный купальник. Я поплыл…

А наш отряд неистовствовал, аккомпанируя битве криками и свистом. Все, разумеется, болели за Марину. Особенно рьяно её поддерживали девочки. Видимо, я действительно доконал весь наш отряд.

Постепенно Марина изучила мои борцовские штучки и перестала падать. Зато всё чаще стал валиться я. В итоге она прижала меня так крепко, сжав одновременно своими сильными руками и ногами, что я понял: песец.

– Сдавайся! – требовала она, горячо дыша в ухо. От неё пахло детским мылом «Незабудка», какими-то неведомыми моему чуткому обонянию духами и ещё чем-то совсем непонятным. Я лежал, прижатый к земле сильным телом Марины, и рыдал от обиды.

– Это было ужасно, – признался я, – просто детская психологическая травма на всю жизнь. Не знаю, как я это пережил. Не понимаю, как я с этим живу.

– Неужели? – Марина приподняла уголок рта. – Хочешь взять реванш? Пойдём.

Недопив кофе, мы направились к Марине домой.

Она жила в однокомнатной, но довольно просторной квартире, вполне пригодной для борцовской схватки. Там было где размахнуться, так сказать.

– Сын уже несколько лет живёт отдельно, – объяснила Марина.

Пока я готовился к поединку, снимая свой офисный костюм, Марина зачем-то улеглась в кровать, раздевшись, что называется, до «нижнего белья».

– Всё, ты победил, – сообщила она, когда я вошёл в комнату. – Видишь, я уже на лопатках.

– Погоди, – не согласился я, – так нечестно. Какой же это реванш? Всё должно быть по правилам. Что ты затеяла?

Марина села, опустив ноги с кровати.

– Ты мудак? – спросила она.

– Да, – угрюмо ответил я.

– Знаешь что? Вали отсюда, победил хренов.

Я быстро собрался и направился к двери, перекатывая в голове необычное существительное мужского рода – победил. Кто такой победил? Где он обитает? Это, небось, исчезающий вид эндемического пресмыкающегося.

Когда я перешагивал через порог, Марина кинула мне в спину:

– Не было никакой борьбы. Ты всё выдумал. Обычные фантазии и сны мальчика. С годами сон и явь сливаются. Забудь об этом.

А потом ещё тихо добавила, чуть ли не шепотом:

– Ив пионерском лагере я никогда не работала. Я вообще в те годы жила в другой части света. Отсюда – неделя на поезде. И зовут меня не Марина, а Таня.

Лее

Я возвращался из школы с портфелем полным двоек. Передо мной плыла стройная женщина в обтягивающих джинсах. Она двигалась едва касаясь высоченными каблуками асфальта. Заворожённый её формами, я семенил за этим чудом, словно мопс на поводке. Формы играли, я млел, чувствуя, что буду плестись за ней, покуда хватит времени и сил. Так и шёл, не в состоянии оторвать глаз от фантастического явления.

Ко мне подскочили два обалдуя-одноклассника:

– Пойдём, – сказали они, – на тарзанке кататься.

– Нет, – ответил я. – Какая тарзанка? Не могу. Мне надо уроки делать. Отстаньте! Я домой спешу!

Пока я от них отбивался, моя тёлка в джинсах критически удалилась. Она фактически исчезла. Но я всё же не потерял её из виду. Небольшая пробежка – и вот затянутая дефицитными джинсами тайна снова заулыбалась мне.

– Аллё! – услышал я строгий голос своего дедушки. – Ты куда намылился? Уроки сделал? Что с тобой? Ты вроде как не в себе. Уж не принимаешь ли ты наркотики?

– Подожди, дед! – грубо ответил я. – Тут такое дело… Я скоро приду домой. Хочу погулять чутка. Мне воздух нужен. Врач прописал побольше гулять.