Путь равновесия

- Нас доставляли туда и, как ни странно это звучит, усыпляли. Просыпались мы уже в некоем помещении, которое называлось "базовым лагерем". Там мы пережидали, сколько необходимо, затем процедура происходила в обратном направлении.

- Вас усыпляли из соображений секретности?

- М-м-м... Не думаю. Карл сказал, что это делается во избежание искажающих воздействий психодинамических полей многих людей на механизм открытия входа в базовый лагерь.

- Неужели у вас нет даже предположений о сути объекта?

- Это скорее всего, что-то наподобие пространственной капсулы. Вроде открытого в системе Беты Сириуса "кокона Ладейникова - Берга".

- Что ж, вполне возможно. Области пространства с измененной фазой обычными методами обнаружить невозможно... Еще раз благодарю вас, профессор. Не как функционер, а как человек. Ибо то, что вам удалось сделать, - для всего человечества.

Зоров встал и крепко пожал руку Винсенту Вильбаху. И вдруг словно звенящий ледяной поток пронесся сквозь него, упруго вторгаясь, в неведомые, запретные области его сознания, и какая-то частичка его глубинной сущности встрепенулась... рванулась, разрывая непроницаемую ранее пелену... волна накатилась и исчезла, доли секунды длилось необыкновенное состояние. Но что-то осталось. Конечно, осталось.

- Знаете, как назовут вас благодарные потомки? - спросил Зоров, улыбаясь. - Ожививший Землю...

Глава 10

К гравиплану Зорова проводил уже знакомый офицер охраны; он был хмур, зол, явно ничего не понимал и, несмотря на прямой и недвусмысленный приказ Вильбаха, бросал такие взгляды, словно с удовольствием пристрелил бы Зорова на месте. Тем не менее он привел Зорова на площадку под открытым небом, где сиротливо прикорнул "стриж", и даже козырнул на прощание. Проводив его взглядом, Зоров прошел к гравиплану, взялся за ручку ведущей в кабину дверцы... и перед глазами потемнело от боли. И не в ручке была причина. Боль воспользовалась-таки мимолетной, на полвздоха, передышкой в сплошном запредельном усилии, в котором он держал себя с момента проникновения в недра острова, усилии, судорогой сжавшем в тугой комок эмоции, чувства и ощущения. Чуть-чуть позволил Зоров разжаться тискам, и боль нашла слабинку, и ударила туда исподтишка со всей своей злой силой. Зоров попробовал усилием воли блокировать боль, да не тут то было. Постановка болевой психоблокады вообще штука крайне непростая. Попробуй-ка уговори организм и его сенсорную квинтэссенцию - мозг, что все хотя бы в относительном порядке, когда нервы буквально разрываются от мощных болевых импульсов. Один из возможных и наиболее простых путей постановки блокады - достигаемая самовнушением подмена одних ощущений другими. Так, сильная боль подменяется в сознании очень сильным зудом, который, в свою очередь, сводится к нестерпимому чувству холода - до полной анестезии в результате "обморожения". Эти азы Зоров освоил в первые месяцы спецподготовки и быстро постиг способы гораздо более эффективные. Однако самые хитрые аутопсихонические изыски оказались бессильны перед захлестнувшей сознание болью, когда Зоров начал отдирать приваренную лучом лазера композитную основу "шкуры" от почерневшего, обуглившегося, но еще живого мяса. И он рычал, и шипел, и скрежетал зубами, и произносил множество разных, невесть как всплывших из глубин не иначе как генетической памяти слов и выражений могучего родного языка... Наконец специальный аэрозоль, соединивший обезболивающее, антисептическое и регенерационное действие, белой, быстро застывающей пеной покрыл пораженные участки. Океан боли быстро мелел - аэрозоль творил чудеса. Однако в голове еще здорово шумело, и Зорову пришлось потратить еще несколько минут на комплекс восстановительных упражнений гимнастики айкидо, прежде чем организм пришел в рабочее состояние. От химиостимуляторов он решил, пока это возможно, воздержаться. В полном соответствии с учением сэнсэя Ямото Сузуки, вообще отвергавшего их напрочь. Забравшись в гравиплан, Зоров свечой послал его в светлеющее утреннее небо. 8 часов 32 минуты по местному времени. Восход солнца в 8.44. Как быстро пролетела ночь! Горизонт уже тлел разгорающимся пожаром нового дня... Что приготовил он, какие сюрпризы? А ведь иные дни по вместимости своей, по наполненности событиями перекрывают остальную жизнь. Мелькнула и решительно была изгнана из головы мысль о скором сеансе связи с Джоанной. Он подумает об этом, когда придет время, установленные 10.00, а пока о другом, о чем угодно, кроме этого...