Путь разрушения

— Кила Чарни. Это еще один из падаванов Ханды. Мы часто занимались вместе. Он был всего на год старше меня.

— Тоже катар? — спросил Бейн.

— Нет, Кил — человек. С течением лет мы стали близки. Очень близки.

По легчайшему увеличению нажима Гитани поняла, что значение ее слов вполне дошло до Бейна. Она притворилась, что не заметила.

— Мы с Килом были любовниками, — продолжила она. — Джедаям запрещается заводить такие отношения. Мастера боятся, что они затуманят разум опасными эмоциями.

— Он действительно тебе нравился или просто хотелось ослушаться учителя?

Гитани задумалась.

— То и другое, полагаю, — ответила она наконец. — Он был симпатичным. И сильным. Меня к нему влекло, что тут отрицать.

Бейн буркнул что-то неразборчивое. Его руки остановились и просто лежали на плечах.

— Мастер Ханда очень скоро прознал о том, что мы стали любовниками. Несмотря на его же постоянные проповеди о необходимости контролировать эмоции, он здорово разозлился. Он приказал нам забыть о своих чувствах и запретил продолжать нашу связь.

Бейн презрительно фыркнул:

— Он в самом деле верил, что это так просто?

— Джедаи рассматривают эмоции как часть нашей животной природы. Они считают, что мы должны быть выше примитивных инстинктов. Но я знаю, что именно страсть и делает нас сильными. Джедаи боятся ее просто потому, что страсть делает падаванов непредсказуемыми и трудноуправляемыми. Реакция мастера Ханды открыла мне глаза. Все, что знают джедаи о Силе, — это ложь, искажение реальности. Я наконец осознала, что у мастера Ханды никогда не смогу раскрыть весь свой потенциал. В тот момент я отвернулась от джедаев и начала планировать переход к ситхам.

— А Кил Чарни? — Бейн снова принялся массировать ее плечи, но уже не так нежно.

— Я попросила его пойти со мной, — созналась Гитани. — Сказала, что у нас есть выбор: Орден или любовь. Он выбрал Орден.

Напряжение в руках Бейна чуть ослабло.

— Он мертв?

Собеседница засмеялась:

— Ты имеешь в виду, убила ли я его? Нет: когда я последний раз слышала о нем, он был жив-здоров. Возможно, он погиб в бою с ситхами на Руусане, но я как-то не видела необходимости самой убивать его.

— Тогда твои чувства к нему были не так сильны, как ты думала.

Гитани застыла. Это могло быть сказано в шутку, но она знала, что в словах Бейна есть доля правды. Кил был удобным любовником. Хотя физическое влечение, несомненно, присутствовало, он стал больше чем другом просто в силу обстоятельств: жизни у мастера Ханды, у которого они вместе учились день-деньской; недостижимых идеалов джедаев, к которым оба должны были стремиться; стресса, вызванного бесконечной войной на Руусане.

Бейн обвил ее шею ладонями — крепко, но не слишком. Наклонился и прошептал на ухо, так что она вздрогнула, почувствовав тепло его дыхания:

— Когда ты наконец предашь меня, я надеюсь, ты будешь не настолько равнодушна и попытаешься убить самолично.

Гитани вскочила со стула, отбросив его руки, и повернулась к нему. На долю секунды на лице Бейна промелькнула самодовольная ухмылка. Но тут же исчезла, сменившись виновато-обеспокоенным выражением.

— Прости, Гитани. Это была шутка. Я не хотел тебя расстраивать.

— Я открыла тебе горький эпизод из своего прошлого, Бейн, — осторожно проговорила она. — Я не потерплю шуток на эту тему.

— Ты права, — ответил он. — Я… я пойду.

Под пристальным взором Гитани Бейн развернулся и вышел из библиотеки. Казалось, он искренне раскаивался в своих словах, жалел, что причинил ей боль. Вот идеальная ситуация, вот эмоциональный рычаг, за который следовало хвататься… если бы не тот блеск в его глазах, который она успела заметить.

Когда Бейн ушел, Гитани покачала головой, силясь понять, что случилось. Бейн выглядел огромным неуклюжим увальнем, но под его массивным лбом и голым черепом таились мудрость и коварство.

Женщина прокрутила в памяти последние двадцать минут, пытаясь разобраться, в какой момент она утратила контроль. Как она и планировала, между ними пробежала искра. Бейн и не думал скрывать, что хочет ее. Гитани чувствовала жар его желания, когда он массировал ей шею. Но почему-то тщательно спланированное соблазнение оказалось безрезультатно.

Неужели у нее самой возникли какие-то чувства к нему?

Гитани невольно прикусила губу. Бейн был могуч, умен и смел. Она нуждалась в нем, чтобы покончить с Сираком. Но он постоянно удивлял ее, словно насмехаясь над ее планами и ожиданиями.

Гитани была вынуждена признать: несмотря на это, она находила в нем что-то интригующее. А может, как раз потому. Бейн обладал всем, чего был лишен Кил: амбициями, импульсивностью, непредсказуемостью. Вопреки здравому смыслу, где-то в глубине души ее влекло к нему. И это — более, чем что-либо иное, — делало его очень опасным союзником.

16

Высоко на вершине коррибанского храма, под лучами кроваво-красной луны, застыли два силуэта: один принадлежал человеку, другой — тви'леку. Крышу продувал ледяной ветер, но, хотя оба бойца скинули плащи и стояли голые по пояс, ни один даже не вздрогнул от холода. Если бы не пылающие огнем глаза, их можно было бы принять за каменные статуи.