Путь сердца

Жрица проснулась рывком. Натренированные инстинкты говорили от том, что она здесь не одна. На Диану с улыбкой смотрело это. «Здравствуй, снежный зверек», – почему-то пронеслось в голове у жрицы. Это не было снежным, и не было зверьком. Но какая-то глубинная память, почему-то упорно называло это именно так. Жрица называла это – этим, потому что ее сознание не могло никак охарактеризовать происходящее. И единственным чувством, которое это вызывало, был безотчетный ужас. Это было огромным. Раз в пять выше самого крупного мужчины племени. С кожей странного цвета, как на древних иконах. В чужеродных одеждах. Все в нём было чужим. Каким-то сверхъестественным. Оно не вписывалось в логику мира Дианы. И ее мир делал все, чтобы защититься и отвергнуть происходящее. Существо приближалось. Если бы Диана могла двигаться, она бы уже бежала, воя от страха, но страх парализовал ее, и все, что она могла – это тихо скулить. Бог подошел, посмотрел на нее и мягко взял на руки. И вот этого ее мир не выдержал.

Тихо шифером шурша остров тональ утонул в океане нагуаля. Сознание жрицы взорвалось. Она вспомнила себя. Бессчётные миллиарды жизней проносились перед ее взором. Она горела в костре инквизиции и писала детские сказки, была пеной прибоя и абстрактной концепцией. Жрица творила галактики и сжигала планеты в огне ядерного апокалипсиса, лишь затем, чтобы насладиться светом их вспышки. Она была самой Жизнью, текущей сквозь. Сквозь что? Сквозь саму себя. Не было ничего, кроме нее. И ее «Я Есть» рвалось наружу в бессчётных образах и переживаниях.

Божество улыбалось и гладило Диану по голове. Жрица вспомнила, что в древних писаниях описан странный предмет. Божественный иконописец, который сопровождает каждое посвящение, запечатлевая достойную жрицу в памяти богов навсегда. Он стоял недалеко, совсем такой, как в легендах и иногда тихо шумел, посылая им странные вспышки света.

Постояв так немного, Бог бережно положил жрицу на землю, посмотрел на нее в последний раз, что-то сделал с иконописцем и ушел.

Через несколько часов за ней пришла мама. Они посмотрели друг-другу в глаза и улыбнулись.

– Всё не так?

– Всё не так!

– Не лисичка, не хорек- снежный ласковый зверек?

– Руки мой перед едой, будешь вечно молодой!

И две жрицы расхохотались на весь лес.

Бог шел, улыбаясь миру и наслаждаясь лучами солнца; проживая тепло земли, шелест листьев и касания ласкового ветра. Странное чувство иногда приводило его на эту поляну. Турист любил фотографироваться с обезьянками.

Самозначительность

– Мы вынуждены попросить вас удалиться?

– Что случилось?

– Вы писаете в бассейн.

– Но, ведь, все писают в бассейн!

– Да, но не все с вышки.

Если вы натянете струну слишком сильно, она порвется;

Если слишком слабо – она перестанет звучать.

(Будда)

В чем же заключается Путь? Полагаю, что в освобождении энергии из плена самозначительности. Что такое самозначительность? Предположим, что в детстве вы описались. Ну описались и описались, поменяли трусы и побежали играть дальше. А теперь предположим, что вы описались на свадьбе. Та дельта между вашим состоянием теперь и в детстве – и есть самозначительность. А теперь, давайте на нашем красном трамвае влетим в черную дыру, взойдем на космический астральный план, а с него осадимся на планету воинов. Но не просто, а в столицу. На свадьбу известного генерала и не менее известной актрисы.

Итак, центральный дворец бракосочетаний, красная ковровая дорожка, лимузины, шампанское, икра, вспышки фотоаппаратов, репортеры и трансляция по всем каналам. Молодые расписались, обменялись кольцами, поцеловались, в общем – идиллия. И тут на лице девушки мелькнула легкая тень задумчивости. Всего на миг. Потом она улыбнулась, вспорхнула на стол, легким движением руки скинула трусы, встала на мостик и с криком: «Смотрите, как я умею!», – описала всех гостей. А потом спрыгнула со стола, обняла молодого человека и сказала: «Милый, я увидела, что для тебя мнение твоих друзей еще имело значение. Ты не до конца разотождествился со своим образом в их глазах. Я помогла тебе это отождествление снять. Это мой свадебный подарок. Я люблю тебя и буду заботиться о тебе всю жизнь, а что может быть большей заботой, чем вести тебя к безупречности и дарить вызовы. Кстати, я смотрю, ты еще не до конца преодолел ревность. Но это не беда. У нас же впереди брачная ночь. К кому из своих друзей ты ревнуешь больше всего? А, впрочем, зачем выбирать, я позову всех». И они счастливые уехали домой.

А теперь послушаем разговор двух друзей жениха.