Путь шамана

Потом они показали мне, как они сотворили жизнь на планете,- они сделали это, чтобы спрятаться среди множества живых форм и тем самым не дать себя обнаружить. Передо мной с изумительной быстротой и живостью пробежали сотни миллионов лет сотворения и развития всего нашего животного и растительного мира, и я понял, что эти похожие на драконов существа - внутри всех форм жизни на земле, в том числе и внутри человека '. Они сказали мне, что они-то и есть настоящие хозяева всей планеты, а мы, люди,- лишь их жилища и слуги. Именно поэтому они могли разговаривать со мной изнутри меня самого.

Эти откровения, поднимавшиеся из глубин моего разума, перемежались с видением плывущей галеры, которая к тому времени уже забрала почти всю мою душу и теперь, управляемая гребцами с птичьими головами, медленно отплывала, таща за собой мою жизненную силу и направляясь к большому фьорду, стиснутому истертыми голыми холмами. Я понял, что мне осталось жить какие-то мгновения. Как это ни странно, я совсем не испытывал страха перед людьми с птичьими головами - я был готов отдать им свою душу, лишь бы она была у них в целости и сохранности. Но я боялся, что душа моя не удержится в горизонтальной плоскости фьорда, что она каким-то способом - каким именно, я не знал, но чувствовал, что такой способ существует, и страшился его,- окажется во власти тех драконоподобных жителей глубин.

Внезапно я понял, что я - человек, я остро ощутил все различие между моим родом и предками-рептилиями. Я стал изо всей мочи сопротивляться - лишь бы только снова не вернуться к этим существам из древних времен, которые с каждой минутой делались мне все более чужими и враждебными. Каждый новый удар сердца давался мне с огромным трудом - и я призвал на помощь людей.

Последним неимоверным усилием я сумел еле прошептать индейцам одно только слово: "Лекарство!" и. увидел, как они забегали, засуетились, приготовляя противоядие, но я знал, что им уже не успеть. Мне нужен был кто-то, кто бы мог защитить меня и разбить драконов, и я отчаянно пытался вызвать какого-нибудь могучего духа, который оградил бы меня от этих злых тварей. И такой дух предстал передо мной, и в ту же минуту индейцы разжали мне рот и влили в меня противоядие. И драконы начали медленно погружаться в свои глубины, пока совсем не исчезли, а с ними вместе пропали и галера, и фьорд. Я облегченно расслабился.

Благодаря лекарству мое самочувствие резко улучшилось, но видения все еще продолжались: мне явилось множество новых картин - только теперь они были легкие и приятные. Я совершал сказочные путешествия - далеко-далеко, даже к самым звездам. Я возводил какие-то немыслимые здания, и язвительно усмехающиеся демоны исполняли все мои причуды. Время от времени до меня доходила вся несообразность моих приключений, и я разражался громким смехом.

Наконец я заснул.

Когда я проснулся, солнечные лучи пробивались сквозь пальмовые листья крыши. Я по-прежнему лежал на бамбуковом помосте, а вокруг стоял обычный утренний гомон: разговаривали между собой индейцы, плакали малые дети, где-то кукарекал петух. Я с удивлением обнаружил, что чувствую себя отдохнувшим и спокойным. Я смотрел вверх на красиво переплетенные листья, и тут до меня начали доноситься обрывки воспоминаний о прошлой ночи. Я тут же сделал над собой усилие, чтобы перестать вспоминать: сперва нужно было пойти и взять из сумки магнитофон. Пока я копался в сумке, подошли несколько индейцев; улыбнувшись, они поздоровались со мной. Старая жена Томаса дала мне на завтрак похлебку из рыбы и пальмовых листьев. Это было необыкновенно вкусно. Поев, я снова устроился на помосте, спеша записать на магнитофон свои ночные впечатления, пока они еще были живы в памяти.

Вспоминалось легко все, кроме одного фрагмента, который упорно ускользал от меня, будто он был записан на магнитофонную пленку, а потом запись стерли. Несколько часов я и гак и сяк старался вернуть забытое, и в конце концов мне с превеликим трудом удалось восстановить его в сознании. Это было то место, когда со мной разговаривали драконоподобные существа, когда они рассказывали мне о своей роли в эволюции жими на земле и о том, что они изначально властвуют надо всей живой материей, в том числе и над человеком. Когда я вспомнил все это, мне стало не по себе: меня не покидало чувство, что я не должен был извлекать это событие из потаенных глубин своей памяти.

Я даже ощутил некий страх за собственную жизнь. - Ведь теперь я обладал тайной, предназначенной лишь для тех, кому предстоит умереть. Я тут же решил поделиться узнанным с кем-нибудь еще - тогда эта "тайна" будет принадлежать уже не только мне одному, и угроза моей жизни исчезнет. Я взял каноэ, выдолбленное из ствола дерева, приспособил к нему имевшийся у меня подвесной моторчик и отправился в миссию американских евангелистов, расположенную недалеко от пашей деревни. К полудню я уже был там.