Путь Смолы

Заметив полицейских, молодые люди слегка обеспокоились. Было понятно, что вряд ли стражи порядка тут по их души, но сам факт присутствия людей в форме вызывал некоторое волнение.

Беглецы приблизились к толпе с противоположной от полицейских стороны и Колян попытался заглянуть через головы людей, дабы самолично разобраться в причине, потревожевшей умы местных жителей. Двигало им обыкновенное любопытство человека, потерявшего память, а следовательно интересовавшегося всем новым и нестандартным, встречавшимся на пути. Но к своему удивлению причины он не обнаружил, повернулся к вопрошающей Лизе, пожал плечами и сказал:

– Дом какой-то и всё.

– Может у них свадьба или похороны? – выдвинула версию Лиза.

– А вилы с полицией…

– Ну да…

Они отошли в сторону, привлекать к себе внимание в их планы не входило.

Народ суетился всё больше, призывы всех мастей звучали всё громче. Упор делался на разоблачение тайного мирового правительства и прекращение монополии торговли самогонкой тётки Клавы.

– Эдак они договорятся до уж было подзабытых призывов к мировой революции…

Молодые люди обернулись на голос. Перед ними, облокотившись на колодец, стоял худощавый в очках с козлиной бородкой интеллигентного вида старичок. Выглядел он явной аномалией на фоне остального пейзажа. Впрочем, ноги его украшали кирзовые сапоги, заляпаные навозом, что всё-таки говорило о его принедлежности к аборигенам. Нечасто, но такие типы всё же встречаются в российской деревне – знают всё и вся, балуются изобретением вечного двигателя, но талант свой губят работой в свинарнике.

– А в чём проблема? – поинтересовался Колян.

– Ванька-косой недоперепил, а самогонка кончилась, жена больше не наливает, вот и впал в меланхолию…

– Не понял?

– В каждом человеке живёт достоинство, у кого-то в меньшей степени, у кого-то в большей, – ответил старичок, – некое чувство своей значимости. Оно есть даже у последнего алкаша, правда в сильно помятом виде. Пока оно живо, человек ощущает себя человеком, даже если он практически перестал им уже быть. И каждым индивидуумом ущемление его достоинства воспринимается как смерть, моральная смерть. А это еще хуже, чем физическая смерть…

– Как это? – перебил Колян.

– А так, – в глазах старичка появился нездоровый блеск. – Морально убитый человек – зомби. Представь, что ты ещё живой, ощущаешь себя, но тебя как бы уже нет, для других да и для себя ты никто. Ты есть, но ты никто, пустота. Твоё Я, смешавшись с дерьмом, превращается в дерьмо, и ты вдруг осознаёшь, что в твоей жизни ты исполняешь роль плохо пахнущего дерьма. Приятно?..

Коляну легко было представить себя ничем, ощущение не очень приятное, но в конце концов он уже привык, а вот когда он представил себя дерьмом, ему стало совсем не по себе, появилось даже некоторое отвращение.

– Вот, вижу, что неприятно. А чем поддерживается достоинство, чем повышается значимость индивидуума?

– Не знаю, – ответил Колян.

– Уважением, нужностью человека, полезностью, любовью наконец. Если человека любят, нуждаются в нём, уважают, прислушиваются к нему, значит он не пустое место и не зря существует. А если, – старичок кашлянул и поправил очки, – ты вдруг обнаруживаешь, что тебя никто не любит, не уважает, ты никому не нужен, твоё мнение никого не интересует, то возникает ощущение, что тебя просто нет, пустое место. Но так как это пустое место не перестаёт думать и понимать, что оно существует – то возникает внутренняя катастрофа, коллапс, локальный конец света, потому как то, что есть, не может быть ничем, маленький ядерный взрыв противоположностей, это как встреча материи и антиматерии. И ни к чему хорошему привести не может. Последствия подобной катастрофы зависят от характера и личностных качеств индивидуума. "Никто меня не любит, никто не уважает, пойду я на болото, наемся жабонят" – протест против пустоты, своеобразное доказательство, что он всё-таки есть. Наелся жабонят – вызвал жалость, а жалость может быть только к чему-либо, но никак не к пустоте. Возможен другой вариант, когда человек, ощущая себя ничем, решает окончательно вычеркнуть себя из мира – суицид. Но это лишь тоже доказательство, потому как, когда находят труп, люди вдруг понимают, что он был живым и существовал. И тот, который самоубивается, подсознательно пытается доказать, что он всё-таки есть. Способ, конечно, странный, но порой индивидууму кажется единственно верным. А есть третий вариант, когда человек пытается доказать свою значимость, что он существует, активными действиями. Обычно такой тип подсознательно, а иногда и сознательно знает, что сам виноват в своей беде, и это чувство вины приводит к обозлённости на весь мир – "Ах, так значит я дерьмо, ну тогда буду ещё дерьмее, до такой степени, чтобы вы поняли, что я не только существую, но и могу влиять на существование других". Он берёт ружьё и заложников или просто расстреливает прохожих. Доказательство действием – я живой, потому как могу управлять жизнью других, тем повышая свою значимость, возводя её на значительную высоту.