Путь Светлячка

— А вы давно знакомы с Вет… со Светланой? — осторожно поинтересовался Даниэль.

— Пару месяцев, — ответил Тим, тут же торопливо добавив:

— Но я знаю о вас с ней практически всё. Она мне рассказала…

Шульман помолчал, а затем кивнул в такт собственным мыслям.

— Значит, она вам доверяет и считает по-настоящему близким человеком. Светлана никогда не станет выворачивать душу наизнанку перед кем попало. Она неохотно впускает новых людей в свой круг…

— Откуда вы знаете? — по-мальчишески вскинулся Тим, хотя был, в принципе, согласен с этим заявлением. — Вы с ней так давно не общались… Она изменилась. У неё была очень непростая жизнь.

— Едва ли непростая жизнь сделала её более общительной и откровенной, — заметил Даниэль. — Скорее, наоборот… А вы актёр? Простите, не расслышал вашего имени с первого раза, — на самом деле, Тим и не думал называть ему своё имя, но доктор решил сделать вид, что не заметил этого.

— Тимофей, — поколебавшись, представился тот. — Я певец. Светлана снималась в моём новом клипе, который, должно быть, уже начали крутить на музыкальных каналах.

— Вот как… — Даниэль задумчиво покачал головой. — А я совершенно не смотрю телевизор, тем более — музыкальные каналы. Так что ваш клип всё равно не увидел бы… Получается, не было бы счастья — да несчастье помогло. Если бы не болезнь Светланы, я бы, наверное, так и не нашёл её…

— А вы искали? — с ревнивой недоверчивостью спросил Тим. Шульман усмехнулся.

— О да, я искал. Поверьте…

Вечером, когда после суеты с оформлением документов Светлана была, наконец, благополучно переведена в другую клинику, Тим зашёл к ней в палату, чтобы пожелать спокойной ночи и попрощаться.

— Ну, как вам на новом месте? — спросил он. Глаза Светланы засияли.

— Ой, здесь просто чудесно, Тимофей! Такое ощущение, что я не в больнице, а где-нибудь в заграничном отеле на отдыхе… Я даже вполне хорошо себя чувствую. Правда!

— Ну, вот и прекрасно, — он постарался ничем не выдать своей грусти. Грустить было абсолютно не из-за чего. Всё складывалось как нельзя лучше…

— Сейчас вам необходимо поспать. Завтра с утра операция, нужно набраться сил…

— Ну нет, — весело отозвалась она. — Столько впечатлений за сегодня… Я точно не усну! К тому же, Даня скоро зайдёт. Он обещал…

Тим проглотил и эту пилюлю. Всего за несколько часов, которые Шульман находился в её жизни, она совершенно преобразилась. Даже помолодела. На щеках появился румянец, лицо то и дело освещала широкая улыбка…

«Как же ей было пусто, страшно и темно без него», — подумал он с тоской и перевёл разговор на другое.

— Я заеду к вам, когда вы придёте в себя после операции.

— Буду очень ждать, — искренне откликнулась она. Она нуждалась, действительно нуждалась в нём, как в хорошем друге. Но… отчего же Тиму хотелось завыть волком? Отчего ему казалось, что несчастнее его нет человека на всём белом свете?!

Он торопливо свернул прощание и двинулся к выходу из палаты. Уже взялся за ручку двери, когда Светлана негромко окликнула:

— Тимофей…

— Да? — он моментально обернулся. С отчаянием или надеждой?..

— Ты необходим мне, — сказала она просто. — Пожалуйста, помни об этом и оставайся в моей жизни всегда. Я не хочу тебя потерять.

— Вы меня не потеряете, — ответил он, борясь со спазмом, внезапно сдавившим горло. — Я всегда буду с вами и приду в любой момент, когда бы вы ни позвали.

«В отличие от некоторых», — хотел было добавить он, но так ничего не сказал. Просто быстро вышел из палаты.

Разговор с Даниэлем затянулся далеко за полночь. Несколько раз он пытался его прервать, ругался на себя самого и на Светлану — им обоим завтра предстоял непростой день, нужно было подготовиться к операции и хорошенько отдохнуть. Но Светлана не хотела отпускать его, пока не узнала бы хоть вкратце обо всех годах его жизни, проведённых без неё. Пока не услышала бы, что с ним произошло — с самого начала…

— Я не люблю вспоминать об Афганистане, — мрачно признался он ей, отводя взгляд. — Ничего романтичного в войне нет и быть не может. Всё это сказочки для наивных сопляков, не нюхавших пороха… Вши, дизентерия, желтуха, истощение — вот основные спутники любой войны. А ещё наркомания… В нашем полку она процветала. Кто-то курил только коноплю, а кому-то удавалось разжиться героином. Вот он-то косил жизни со страшной силой… Гроб с очередным покойником оставляли на плацу и специально вели нас мимо него на обед в столовую, заставляя смотреть мертвецу в лицо. Это считалось назиданием. Наглядным уроком. Начальство верило, что подобные «гляделки» отвратят нас от наркотиков. Но всем было наплевать…

Он поднялся со стула и взволнованно заходил взад-вперёд по палате, взбудораженный собственными воспоминаниями. Светлана видела, что он слегка хромает, но не торопила события — ждала, что Даниэль сам доберётся до этого в своём рассказе и объяснит.