Путь Светлячка

— На самом деле, я поняла одну вещь, — сказала вдруг она. — Мне абсолютно всё равно, будешь ли ты со мной… или с какой-то другой девушкой. Я не хочу терять тебя как друга. Никогда.

Даня взял её лицо за подборок и осторожно повернул к себе.

— Нет, — покачал он головой, и его серо-голубые глаза знакомо потемнели. — Я не могу и не хочу быть тебе просто другом. Понимаешь?.. — он медленно, до дрожи медленно, покрывал лёгкими бережными поцелуями её лицо, едва касаясь, а затем осторожно, точно боялся навредить, на миг дотронулся своими губами до её губ. Это был их первый поцелуй, короткий и совершенно невинный. Но… куда им было теперь спешить?

— Обними меня, — выдохнула она, часто моргая, чтобы высушить подступившие к глазам слёзы. Он послушно прижал её к груди, баюкая и успокаивая.

— Ш-ш-ш, не плачь, Светлячок. Всё хорошо, моя маленькая. Я рядом. Я тебя никогда не оставлю.

Ни Света, ни сам Даня не знали в тот момент, что он не в силах будет сдержать своего обещания.

2005

За окном уже стемнело. Тим дотянулся до выключателя и зажёг свет, вмиг озаривший крохотную неуютную кухоньку во всей её неприглядности. Светлана в изнеможении прикрыла глаза и потёрла виски пальцами, еле заметно поморщившись.

Тим вдруг сообразил, что она, должно быть, безумно устала. Устала от воспоминаний и от того, что говорит уже несколько часов подряд, без перерыва… поэтому он решил дать ей небольшую передышку.

— Вам нужно поесть, — сказал он.

Светлана виновато улыбнулась:

— Совсем нет аппетита…

— И слышать не хочу! — отрубил Тим и, вскочив с табурета, тут же засуетился возле плиты, захлопал дверцей старенького холодильника. Нужно было по-быстрому разогреть что-нибудь из приготовленной им накануне еды. Своими торопливыми действиями он будто пытался заглушить то чувство, которое возникло у него после её рассказа: Тиму хотелось выть. Выть от бессилия, от злости, от жалости к этой хрупкой уставшей женщине, которой столько пришлось вынести на своих плечах в одиночку. Он понимал, что дальше будет ещё хуже, что самого страшного она пока не рассказала… и малодушно оттягивал момент финального откровения.

Однако Светлана была настроена завершить свою исповедь. Может быть, ей и в самом деле становилось немного легче, когда она делилась с ним — по сути, чужим, посторонним человеком — болью минувших лет?..

— Даня убедил меня поступать в театральный институт в Москве, хотя до встречи с ним я была твёрдо убеждена, что останусь в родном городе. У нас, конечно, не было институтов, зато имелось полно техникумов. В крайнем случае, я могла бы учиться на заочном. Покидать маму и брата совершенно не хотелось… Но Даня устроил мне такую выволочку! — она улыбнулась своему воспоминанию. — Орал, чтобы я и думать забыла о том, чтобы остаться в Речном и запереть свой талант в четырёх стенах, что я не имею никакого морального права портить себе жизнь, что я актриса от бога… Сам он тоже собирался ехать со мной, чтобы пробовать свои силы в медицинском институте. Он мечтал стать врачом, как и все члены его семьи…

Тим слушал её, не оборачиваясь, сосредоточенно следя за котлетами на сковородке, чтобы они не пригорели. Его зубы были крепко сжаты, чтобы не выматериться. «Где же ты сейчас, заботливый и обещающий быть рядом с ней всю жизнь, прекрасный принц Даня?! — вне себя от бешенства думал он. — Что бы с тобой ни случилось — как ты мог допустить, чтобы она дошла до такого состояния?!»