Путь Светлячка

— …Я сразу поступила в Щукинское театральное училище, а вот Даню завалили на первом же экзамене в медицинском. По той же причине, которая помешала ему получить медаль… Тебе, наверное, сейчас сложно представить такое, Тимофей. Но в те годы антисемитизм цвёл буйным цветом… то, что абитуриентов срезали на вступительных — это ещё цветочки. Многих талантливых учёных-евреев раз за разом заваливали на выборах в Академию Наук, не выпускали из Союза на важнейшие международные конференции… Актёров еврейского происхождения перестали приглашать сниматься в кино — как, к примеру, Савелия Крамарова. Знаешь ли ты, что к концу семидесятых он стал практически безработным, абсолютно невостребованным? Он хотел перебраться в Израиль, где проживал его дядя, но ему отказали в выезде… И только вмешательство Рональда Рейгана смогло повлиять на ситуацию. В конце концов, Крамаров всё-таки покинул СССР. А что творилось на Центральном телевидении, пока у руля был Сергей Лапин! — припомнила она. — Тот ещё ярый антисемит… С телеэкранов постепенно исчезали прекрасные артисты — Нина Бродская, Эмиль Горовец, Майя Кристалинская, Аида Ведищева и Вадим Мулерман… Ты, наверное, не знаешь или не помнишь — была раньше очень популярна передача «Кинопанорама». Так вот, по указке Лапина её на продолжительное время сняли с эфира — потому что ведущим был знаменитый Алексей Каплер… Честно говоря, Даня оказался прав: я действительно жила как в вакууме, внешние проблемы и трагедии целой страны меня как будто не касались. Все мои переживания сосредоточились и замкнулись в собственном маленьком мирке — до тех пор, пока не были затронуты интересы дорогого мне человека.

Светлана немного помолчала, подбирая нужные слова.

— Даня, конечно, старался бодриться. Уговаривал меня не огорчаться из-за его провала, собирался устроиться санитаром или медбратом в какую-нибудь московскую больницу, чтобы не расставаться со мной, а через год планировал снова поступать. Уверял, что нет повода для печали, что всё у нас с ним непременно будет хорошо… Оно так и было — поначалу. Как же мы были счастливы!.. — в её глазах словно засияли звёзды.

— Даня действительно тут же устроился в больницу, работал и днём, и ночью, с ног валился от усталости… Но всё равно — как только у него выпадала свободная минутка, он тут же мчался ко мне в училище, в Большой Николопесковский переулок… Неизменно с букетом цветов… сорванных с какой-нибудь городской клумбы, — Светлана засмеялась.

— Вскоре его уже знали не только все мои однокурсники, но и педагоги. Те постоянно предостерегали меня, видя, как мы с Даней безумно влюблены: «Звёздная, не вздумай выходить замуж и рожать детей, пока не окончишь учёбу!» Мы, конечно же, планировали пожениться. Но не сразу, а чуть погодя — нужно было сначала встать на ноги. Даня категорически отказывался сидеть на шее у родителей и играть свадьбу на их деньги. Он собирался сам заработать на нашу будущую семью…

Тим повернулся к Светлане и молча поставил перед ней тарелку с котлетами и жареной картошкой, а затем подал вилку и нож. Она, казалось, даже не заметила всех его манипуляций. Взгляд её был устремлён вглубь своей памяти.

— Если вы не будете есть, — сказал он негромко, но твёрдо, — мне придётся кормить вас с ложечки. И я это сделаю, клянусь. Даже если для этого придётся вас связать. Вы и так находитесь на грани истощения…

Светлана опомнилась и уставилась на свою тарелку, на которой красовались две румяные котлеты и высилась гора жареного картофеля.

— Ой, мне столько не съесть, — невольно рассмеялась она. — Я же лопну!

— Силой заставлю, — пригрозил Тим, против воли улыбнувшись в ответ. У неё была такая чарующая улыбка!..

— Ну, тогда и ты тоже поешь со мной. Одной скучно… — попросила она.

Тим послушно поставил второй прибор.

— Так что же, — спросил он её как можно более равнодушным тоном, возвращаясь к начатому разговору, — вы жили с ним в Москве вдвоём?

— Нет, что ты, — Светлана нацепила на вилку поджаристый кусочек котлетки, но так и застыла, поднеся его ко рту и вновь ударяясь в воспоминания. — В те годы это было… не принято. Не то, чтобы молодые люди не жили вместе до свадьбы, но всё равно это не было так распространено, как сейчас. Да и где нам было жить? Оба приезжие, ни у него, ни у меня в столице — ни кола, ни двора… Мне, конечно, выделили место в общежитии, да и Даня, устроившись на работу, поселился в какой-то каморке — чуть ли не в подсобном помещении. Мы старались видеться так часто, насколько это было возможно. Но это не всегда получалось. Я была на занятиях или на репетициях, меня снова стали приглашать на съёмки… А он иногда так выматывался на суточных дежурствах в больнице, что буквально засыпал на ходу и физически не мог ко мне приехать. Но… мы жили ожиданием — от встречи к встрече. Каждое утро просыпались с мыслью о том, что сегодня вечером непременно увидимся. По крайней мере, постараемся…