Путь Святых Отцов

Велико и эпистолярное наследие преп. Феодора. По своему содержанию оно охватывает догматику, полемику, аскетику и церковную историю, в связи с иконоборческим вопросом.

В заключение отметим, что преп. Феодор был поэтически одаренным человеком. Свой поэтический дар он успешно использовал не только для составления литургических произведений, но и для написания догматических и даже дисциплинарных текстов, что вообще было в духе эпохи. К примеру, самый Студийский устав, по свидетельству ученика преподобного, был написан ямбическими стихами.

§2. Учение

1. Аргументация защиты иконопочитания у преп. Феодора перекликается с аргументацией свят. Никифора Исповедника. Они жили в одно время и богословствовали параллельно. Не исключено, однако, что первый заимствовал аргументы у второго, не особенно заботясь о богословской оригинальности, ведь, как мы знаем, преп. Феодор был более практиком, чем мыслителем.

Так же как и свят. Никифор, преп. Феодор сосредоточивал внимание на понятии личностного единства божественной и человеческой природ во Христе, дабы показать возможность иконописного изображения Богочеловека. Преп. Феодор подчеркивал антиномичный факт неописуемости-описуемости безвидного и бестелесного Бога, приобретающего очертания и вочеловечивающегося.

Согласно преп. Феодору, «Бог явился во плоти, поэтому может быть и изображаем, (как) плоть» («Творения преп. Феодора Студита», т. I, Санкт-Петербург, 1907 г.; «Опровержение и низложение нечестивых стихотворных произведений», Акростих: Богородице похвала); «Как человек, (Христос) бывает видим; ибо хотя Он и есть Вседержитель, Он не лишен ничего из свойственного людям... дабы всякий знал, что Он – человек, а не бесплотный» («Творения преп. Феодора Студита», т. I, Санкт-Петербург, 1907 г.; «Опровержение и низложение нечестивых стихотворных произведений», Акростих: Ямбическое излияние).

2. Столкнувшись на практике с опасностью вмешательства императоров-еретиков в вероучительные вопросы и административные дела Церкви, преп. Феодор энергично защищал свободу Церкви и, в частности, епископата. Он не раз возвращался к этой теме в своих письмах. Показательным в этом смысле является следующее его суждение: «Царь, пойми и уразумей, что не твое дело – рассматривать и исследовать церковные постановления: твоей власти свойственно обсуждать мирские дела и ими управлять, а дела церковные подведомственны святителям и учителям церковным; тебе же приказано только следовать им и повиноваться. Так и апостол сказал: «Положи Бог в Церкве первее апостолов, второе пророков, третие учителей» (1Кор. 12:28), а не царей. И в других местах Священное Предание повелевает церковными делами управлять церковным учителям, а не царям» («Жития святых, изложенные по руководству четьих-миней св. Димитрия Ростовского», Москва, 1902 г.; «Житие преп. Феодора Студита», день одиннадцатый, месяц ноябрь).

3. Мы находим у преп. Феодора довольно последовательное учение о милосердном отношении к заблудшим, основанное на нравственном радикализме Евангелия, которое запрещает противостоять врагам их же методами, то есть в духе века сего. Так, преп. Феодор возражал архиерею, требовавшему смертной казни сектантам: «Что ты это говоришь? Господь запретил это в Евангелии (Мф. 13:29), чтобы вместе с плевелами не выдергивать пшеницы... Мы должны молиться за еретиков, как Господь молился на кресте за врагов Своих. Не указывай на Финееса и Илию: надобно различать состояние ветхозаветных от состояния Нового Завета. Когда ученики хотели поступить (против самарян) в том духе, Господь показал свое неудовольствие на то, так как они не согласовались с кротким и благим судом Его» (Epist. lib. 2. ер. 155. р. 497).

Означенная позиция преп. Феодора не являлась чем-то вроде сектантского учения о непротивлении злу силою: преподобный, в евангельском духе, говорит о противлении злу силою, но силою истины, кротости и любви.

4. В борьбе против иконоборчества преп. Феодор опирался на оставшуюся верной иконопочитанию западную часть Церкви, то есть на Римский Патриархат. Он высоко превозносил честь кафедры св. апостола Петра. Высказываниями преп. Феодора в этом роде охотно пользуются католики для доказательства своей доктрины папства. В действительности же, преп. Феодор считал всех пятерых патриархов равными по епископскому достоинству. Иерархическую власть Церкви он считал пятиглавой. Как и все православные, он признавал первенство римского епископа, как первого по чести среди равных. И все же у преп. Феодора имеются отдельные слишком крайние высказывания, преувеличивающие власть римских пап. Так, он заявлял, что от папы римского «зависит авторитет Вселенского Собора» (Epist. II, 129, col. 1420. А. Migne).

Подобные высказывания преп. Феодора были вызваны конкретными церковными нуждами и могут быть расценены исключительно, как его частное богословское мнение. При этом можно задать вопрос: носило ли для самого преп. Феодора это мнение устойчивый и абсолютный характер или оно всего лишь отвечало нуждам исторического момента?