Путь Тьмы

— Мне ни к чему деньги — мы изрядно взяли их в марейнийских городах, — а вот новые солдаты взамен павших пригодятся.

Шаман скосил глаза на оружие.

— Вы — воины, вам нужнее оружие. Мой народ слаб, золото и серебро привлекают гоблинов куда больше, нежели железо и сталь.

— Не прибедняйся, верховный. Да, вы влачили судьбу помойных крыс в городах Лиги, но сами же и покончили с нею, придя к нам на помощь. Вы — гордый народ.

— Нет, нет! — замахал Инуче руками. — Гоблины не горды. Вот орки — те да, были гордыми, гоблины — нет. Но орков теперь не сыскать, а гоблины все еще живы. Гордость — это плохо, о носящий кольцо, она заставляет делать глупые вещи: драться, когда надо бежать, помогать, когда нужно предать, поддерживать, когда стоит отвернуться.

— И все же вы выступили на стороне владыки.

Гоблин хмыкнул, и его уши дернулись.

— Величайший из великих умеет добиваться того, что ему нужно, хотят прочие этого, или же нет. Он умен, да, да, очень умен, и не оставляет выхода. У старого Инуче не было другого пути.

— Вы могли предать, но все же выбрали борьбу. Не думайте о себе так уж плохо.

— Как извечный пожелает, — охотно согласился гоблин и Китарион понял, что шаману надоела эта тема.

— Скажи, верховный, сколько воинов ты привел на юг?

Инуче задумался, отчего его бугристый лоб покрылся многочисленными складками.

— Сейчас со старым Инуче почти десять тысяч гоблинов, и еще четыре раза по десять тысяч рассеялись по Марейнии, чтобы взять города и деревни, оставшиеся без защитников.

Итак, если старик не врет, старые вассалы привели пятьдесят тысяч воинов и, надо полагать, не меньше пары десятков шаманов. Конечно же, большая часть зеленокожих спряталась так глубоко, как смогла. В этом кольценосец не сомневался — вряд ли осторожный шаман бросит все на одну чашу весов, пока победитель не выявится окончательно. Где они могут быть? Сложный вопрос, возможно, что и неподалеку — гоблины всегда славились умением быть незаметными. Без этого они не смогли бы доставлять регулярные послания императору прошлым летом.

— Вы понесли потери сегодня? — спросил он.

— Блистательный, разве мертвые гоблины могут иметь какое-то значение для столь великого воина? Мы — прах под твоими ногами. Прикажи — и все воины умрут во славу Черного Властелина.

«Не хочет говорить», — мысленно ухмыльнулся Китарион. — «Ну и пускай, переживу как-нибудь».

— Не волнуйся, верховный, такого приказа я отдавать не стану. — Он поднялся, бросив меч на тело павшего врага. — Идем, нам нужно готовиться к новому маршу, время не терпит. Не позднее, чем через пятнадцать дней Марейния должна пасть окончательно.

Глава 9

Девятый день второго месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны

Комната была черна и непроницаема, словно склеп. Ни дуновения ветерка, ни слабого лучика солнца, ни шума дождя снаружи, ничего.

Шахрион не помнил, как оказался в ней. Он, как всегда, заснул у себя в постели, а в следующий момент уже очутился в этом весьма недружелюбном месте. Император вытянул вперед руку и прошептал заклинание. Ничего не произошло, тьма упорно не желала отступать под напором света.

Черный Властелин вздохнул, догадываясь, чьими стараниями очутился в столь странном месте, и громко произнес:

— Выходи, я знаю, что ты следишь за мной.

— Какой ты у нас умный, — тотчас же раздался издевательский голос. — Мозгам в черепе не тесно?

— Пока не жаловались, — пожал плечами Шахрион.

— Еще не вечер, — пообещало нечто.

— Может быть, расскажешь, зачем я тебе? — Император упорно игнорировал донельзя раздражающие его слова непонятного собеседника. Или собеседницы.

— Мне? — голос звучал неподдельно удивленно. — Да ты мне даром не нужен, маленький червячок. Все как раз наоборот. Тебе нужна сила.

— Для чего? — Шахрион еще раз огляделся, надеясь найти какой-нибудь выход из странного места, или хотя бы своего собеседника, чтобы дать тому по голове.

— Чтобы победить. — Елеем в голосе его таинственного собеседника можно было залить не один храм. — Неужели ты не жаждешь могущества? Не хочешь по мановению руки обращать в прах целые армии? Это можно устроить.

— И что для этого потребуется? Заложить душу демонам? — скептически хмыкнул император.

— О нет, всего лишь принять меня и заключить в свои объятия. Разве это так сложно?