Путь улана. Воспоминания польского офицера. 1916-1918

В городах было неспокойно. В них скапливалось большое количество солдат, оказавшихся слишком далеко от дома. Солдаты объединялись в разные по величине группы. Сначала для того, чтобы проще было добывать пропитание, но постепенно, входя во вкус, они начинали заниматься грабежами. Когда в городе становилось слишком тесно, эти группы находили убежище в лесах, откуда совершали набеги. Для нас эти банды представляли особую опасность, поскольку они, как и мы, скрывались от преследования и были так же умны и предусмотрительны, как мы, и всегда настороже.

Во главе каждой банды стоял главарь, матерый, озлобленный солдат или унтер-офицер, имевший опыт бесшумных атак и безжалостной борьбы. За несколько военных лет он понял, что жизнь и собственность других людей ничего не стоят. К концу войны герой превратился в стервятника.

Люди, входившие в банду, были достойны своего главаря. Крестьяне становились дикими животными, жестокими, немногословными и замкнутыми. Они, как в свое время на нейтральной полосе, передвигались ползком, окружая дом, или деревню, или железнодорожную станцию. Стремительно поднимались, бежали, наносили удар, стреляли из винтовок и револьверов с удивительной точностью, приобретенной благодаря многомесячной военной практике. Они забирали все, что хотели или могли использовать, а затем быстро рассеивались по лесам и долам. Бессмысленно было их преследовать и пытаться отомстить. Они разбегались в разных направлениях, не оставляя за собой следов. Легко раненных уносили с собой. Смертельно раненных пристреливали на месте. Они, как волки, загрызали слабых и больных. Выживал тот, кто оказывался лучше приспособлен.

Еще год назад им вручали Георгиевские кресты и генералы пожимали им руки. Теперь они отбирали еду и напитки, вещи, золото, серебро и женщин. Они выполняли ту же работу, но с гораздо большей прибылью для себя. Цель? Но как объяснить простым человеческим языком цель любой войны? Я могу понять человека, который в бессознательном состоянии выбегает из карцера на улицу и стреляет в случайного прохожего. Точно так же я понимаю народ, который вступает в войну «ради чести и безопасности страны».

«Честь и безопасность страны» никогда не являлась препятствием для армии, возвращающейся домой, со щитом или на щите, и неожиданно осознающей, что убийство, насилие, воровство, нанесение увечий и оскорблений являются уголовно наказуемыми преступлениями. Ведь еще вчера их награждали за те же самые действия.

Человеческий мозг не в силах переварить такую информацию. Человек протестует. Он протестует, когда некто, занимающий незаметное положение во время войны, выпучив глаза, стучит по Библии и орет: «Ради всего святого, поймите, это враги! Враги вашей страны. Враги цивилизации. Враги прогресса. Враги процветания». Человек протестует, потому что когда видит этих «врагов» на расстоянии пики или штыка, то не находит в них вражды по отношению к себе и не чувствует вражды к ним, ничего, кроме исступленного безумия. Требуются годы, чтобы приспособиться к иному порядку вещей.

Все войны похожи одна на другую. Начинаются с мыслей о высочайших идеалах, а заканчиваются волчьими инстинктами. Не имеет значения исход – победа или поражение. К этому не имеют никакого отношения политические беспорядки.

В ночных скитаниях мы время от времени натыкались на небольшие группы и, двигаясь ползком, наблюдали и подслушивали. Волки следили за волками. Иногда мы становились тайными свидетелями кровавых драк и пьяных оргий, иногда наблюдали, как мучили и издевались над богатыми помещиками, их женами и дочерьми, «захваченными в плен». Что двигало этими людьми? Жажда места? Крови? Бредовые идеи? Крестьяне, зараженные всеобщим кровопролитием, поднимались против помещиков и устраивали погромы в их усадьбах. Позже они стали скрываться в лесах и присоединялись к уже существующим бандам.

Как-то ночью, когда мы двигались вдоль берега реки, на нас неожиданно напала одна из таких банд. Без всякого предупреждения, не задавая никаких вопросов, не объясняя причин, они внезапно набросились на нас и, после короткой борьбы, убежали, оставив одного убитого и забрав двоих раненых. Мы потеряли четырех человек, и порядка десяти уланов получили ранения.