Путь в Империю

В отличие от галлеанцев, клади у нас с собой практически не было: заплечный армейский вещмешок Дункана, сумка Джайны с артефактом, мой вещмешок и, перекинутая через плечо, прежняя сумка Змейки, куда этой ночью я сложил свое самое ценное имущество (деньги, свитки, отмычки, эликсиры и золотая статуэтка).

Мне показалось, что сегодня Джайна более весела и спокойна, чем обычно. Казалось, что камень упал с ее души, а вот принцесса была уж слишком бледна. Но поскольку у других ее спутников это не вызывало никакого беспокойства, я тоже решил не обращать на это внимание — мало ли что. Может она просто плохо спала это ночью? Что в прочем и не удивительно, если ты объект возможного похищения. Кстати, действительно стоит не забывать об этом и зорко поглядывать по сторонам — ведь не только принцесса возможный объект похищения.

Несмотря на то, что рассвет только-только забрезжил на горизонте в доках, в отличие от пустых улочек города, царило оживление. Хотя в основном вся суета сводилась к погрузке на один из причаленных кораблей — трехмачтовую торговую посудину, которая, судя по всему, и являлась «Каракатицей». Судно меня если честно не впечатлило — корабль как корабль, ничем не лучше и не хуже других, которыми была заставлена бухта. Весьма старое, перелатанное и изрядно потрепанное. Оставалось надеяться, что оно не развалиться в открытом море.

С другой стороны это единственный из кораблей который согласился покинуть порт, так что свои язвительные замечания я оставил при себе. Наш давешний знакомый капитан лениво прохаживался по пирсу, изредка бросая косые взгляды на трап, примостившуюся возле него повозку с тюками и снующих между ними докеров. Заметив нашу процессию, морской волк оживился, приосанился. Шедший впереди Каладан уверенно направился к нему.

— Приветствую вас, бэйлер, девризи, — капитан учтиво поклонился нам. От вчерашней отрешенности и неприязни не осталось и следа. — Как прошла ночь?

— Превосходно, спасибо, — кивнул старик и, бросив взгляд на грузчиков, сразу же перешел к делу. — Когда отходим, господин Румо?

Капитан проследил за взглядом придворного волшебника.

— Уже скоро, бэй. Последнюю повозку заканчиваем. Может, вы пока желаете подняться на борт?

— Было бы неплохо, — согласно кивнул Дункан, пристально изучая окрестные улочки. Я заметил, что левую руку он держит на рукояти кинжала. Ожидает неприятностей?

— Люк! — капитан повернулся к бородатому моряку с изъеденным оспой лицом. Услышав оклик капитана, тот прекратил разговор с одним из матросов и поспешил на зов.

— Это Люк Минас. Мой первый помощник. Он покажет вам ваши каюты и ознакомит с кораблем, — капитан повернулся к матросу. — Проводи господ к их каютам.

Помощник утвердительно кивнул, окинул нас изучающим взглядом, коротко поклонился и хмуро буркнул:

— Идемте за мной.

Разминувшись с докерами на узком трапе, мы поднялись на мерно покачивающееся на волнах судно, и направились к кормовой надстройке, как я потом узнал, она здесь называлась ютом. По палубе туда-сюда сновали полуголые матросы, завершая последние приготовления. При нашем приближении две чайки, сидящие на одном из бортов «Каракатицы» и лениво провожающих нас взглядом вспорхнули и с криками закружились над судном.

— Хороший знак! — указала нам на них Джайна.

— Не знаю, мистрис. Я не верю в приметы и суеверия — пожал плечами Блайс.

— Почему, капитан?

— Опыт, госпожа.

— А я думала, все военные суеверны. Ну, там: «Кому суждено погибнуть от стрелы — того топор не возьмет» или «Чем старее и паршивее шкура — тем лучше!». Или там никогда не бриться перед боем… Да вы и без меня их все знаете, капитан.

— Ну да, мистрис. Хотя про шкуру, если честно, никогда раньше не слышал, — улыбнулся капитан. — А что действительно? Чем паршивей шкура, тем лучше?

— Ну, так мне говорил в свое время мой… — Джайна на мгновенье замялась. — … мой хороший друг по Академии. У них в горах существует такое поверье. И в его племени почти все опытные воины носили шкуры только старых козлов. Считали, что это помогает в бою и на охоте. Чем старее и паршивее шкура — тем лучше. Ведь она принадлежала старому, сильному и удачливому козлу. Ну и, само собой, шкуры с убитых не снимали — ведь они по определению уже несчастливые.

— Хм. Интересная логика, — кивнул головой Блайс. — Но в любом случае, не для меня. Я верю только вот в это, — капитан похлопал ладонью по ножнам на бедре. — Хотя среди моих ребят есть и те, кто верит почти во все то, что вы перечислили.

Между тем помощник отворил дверь юта, и я увидел небольшой скудно освещенный масляным фонарем коридор.

— Сюда, пожалуйста!

Не дожидаясь нашего ответа, Люк первым юркнул в него, мы последовали следом и спустились по нескольким ступенькам. Изнутри коридор оказался шире, чем виделось снаружи. По обе стороны шел ряд дверей, по три с каждой стороны, сам коридор заканчивался еще одной дверью.