Путь в лес

Он взглянул в глаза Аолли — и она без слов поняла, что он задумал, и сделала одобрительный жест. Уаиллар почувствовал, как тёплая волна прошла через его сердце: всегда, всегда Аолли понимала его, как никто.

И только тут до него дошло, что именно она придумала весь план.

Глава 9. Дорант

1

Беспорядочная толпа, предводительствуемая ньорой Амарой (которая, несмотря на одышку, решила пройтись до дома Харрана пешком), а также самим Харраном и, разумеется, гильдмайстером Ронде, куда ж без него, — в скудном и неровном оранжевом свете факелов и фонарей, двинулась в сторону харранова дома. Что характерно — вместе с женщинами и детьми, так же изнывающими от любопытства, как и храбрые мужчины. Да что дети и женщины — даже слуги наличествовали, в количестве, явно большем, чем было нужно, чтобы освещать дорогу. В толпе мелькнул и армано Миггал с рукой на перевязи и перекошенным, недовольным лицом.

Не было заметно разве что Маиссии.

Дорант приотстал и ухватил за рукав Самира:

— Покойных-то хоть догадались убрать?

— А как же, ваша милость, я сразу распорядился. В дом отнесли, положили пока в малом зале, где мы обедаем. Я и кровь велел подтереть во дворе, сейчас уж, должно быть, всё прибрали.

— Наши точно все убиты, может, ранен кто?

— Не знаю, ваша милость, не успел посмотреть. Там Фанор занимался, а мне не до того было: альва надо было вязать, да в клетку, а потом я сразу сюда побёг.

— Как же вы альва в клетку-то засунули, что самка не вырвалась?

— А мы её тремя рогатинами в углу приперли, дверь быстро открыли, этого туда — она и вывернуться-то не успела.

— Калле, а ты что делал?

— Мы с Сеннером спать уже собирались, я завалился, а он ещё сидел, допивал. И тут крики, шум… Он сразу выскочил, я, пока в штаны, пока в сапоги, да меч взять — отстал от него. Я толком и не видел, что случилось, вышел, когда уже альва подшибли. Смотрю — Сеннер лежит, в боку копье. А тут Самир кричит — вяжи его, да в клетку! Ну, как закинули зверюгу, Самир говорит — побежали, надо хозяину скорей рассказать.

— Ясно, — сказал Дорант. Погиб, значит, Сеннер. Жаль. Добрый воин был, и друг хороший, с ним — и с Калле — за спину свою можно было не опасаться.

Дорант за свою жизнь видел много смертей, и соратников терял, и друзей, и близких хоронил. Жизнь вообще такая: никто не знает ни дня, ни часа. Смерть рядом ходит, не от стали, так от болезни, не от огня, так в воде… лишь бы не от верёвки. Но жалко, жалко Сеннера, и как теперь без него? Много лет были они вместе, через очень многое прошли, прикрывая друг другу спины…

Тем временем они добрались до места, слуги Харрана открыли ворота настежь, как днём, и пестрая толпа, негромко переговариваясь, стуча по камням каблуками и шурша дорогими тканями — на бал же собирались — втянулась во двор. Там тут же забегали с факелами (по стенам заметались тени, прячась от трепещущего света), осветили угол двора с клеткой, и толпа, распределившись, вытянулась полукругом, с ньорой Амарой, хозяином дома и гильдмайстером в центре. Пробился к ним и Дорант.

Альва сидела в дальнем углу клетки, опершись спиной на прутья и поджав ноги. Альв лежал на боку, головой на её бедрах; альва водила руками ему по затылку, гладила. Когда приблизились люди, она на мгновение подняла голову, окинула их взглядом — и снова склонилась над самцом. В дальнем закуте видно их было плохо, несмотря на факелы.

Ньора Амара выслушивала Харрана, который, видимо, всю дорогу, да и здесь отвечал на её вопросы. Она была не в курсе подробностей истории с покупкой альвы. Увидев подошедшего Доранта, она повернулась к нему:

— Каваллиер, так зачем она все-таки вам понадобилась?

Дорант безмолвно взвыл, но, собравшись, ответил — словами Харрана:

— Милостивая ньора, так это ж забавно: ни у кого нет живой альвы, а у меня есть.

Харран с недоумением поднял на него глаза, но, по счастью, от комментариев воздержался. ньора же Амара, знавшая Доранта весьма поверхностно — и прежде всего как дворянина столичного, а значит, по определению легкомысленного и мотоватого — объяснение приняла, но не удержалась, чтоб не подколоть:

— Ну так это ж будет недолго, альвы в неволе не живут.

На что Дорант возразил:

— Нам удалось выяснить, почему. Оказывается, они могут есть только те плоды, которые растут в Альвиане, а их тут всё мясом кормить пытались.

Изумленная до глубины души ньора проглотила крючок и съехала с опасной темы, закидав Доранта вопросами. Он с удовольствием рассказал ей про Асарау, сына Кау, сына Вассеу, его необычную историю и роль в спасении альвы от голодной смерти. Присутствующее вокруг общество затихло и потянуло к ним уши едва ли не длиннее, чем у лесных убийц.

Доранту пришлось клятвенно пообещать, что в самое ближайшее время он обязательно посетит дом гуасила, приведет Асарау, и они расскажут всё подробно. На этом общение с ньорой ему удалось свернуть, публика потянулась обратно к выходу со двора, а Дорант, наконец, добрался до малого зала, где лежали убитые — и с ними его верный боевой слуга.