Путь в Сэльму

- А мне нельзя трезветь, - довольно просто объяснил Велемир, - Трезвый я злой и никакой. У меня только два состояния бывает – пьяный и с похмелья.

- А сейчас какое? – спросил Амитас, пытаясь уловить степень опьянения по перегару, который веял от Велемира, - Уж простите, но несет от вас словно из трактирского погреба.

- Сейчас я еще немного пьяный, но уже немного с похмелья. Короче говоря, где там твоя бутылка?

- Вот, уже виднеется, - вгляделся вдаль Амитас, где мелькали деревенский трактир и конюшня, - По крайней мере, не угнали.

Они почти дошли до главной дороги, ведущей из Серебрицы дальше на юг, где вплотную к ней расположился небольшой трактир, на втором этаже которого проезжающие мимо путники могли переночевать. Повозка, словно еще одна маленькая постройка, ютилась близ конюшни без своей кобылы. Свет одинокого фонаря падал на брезент, натянутый поверх повозки. Когда они подошли поближе, изнутри слышался громкий храп.

- И сам не удрал, - сказал Амитас, предполагая, что храп принадлежит кучеру, - Сейчас я залезу, подождите меня, заберу рукавицы и бутылку.

Он лихо залез внутрь, а его спутник Велемир остался ждать снаружи, глядя по сторонам и любуясь красотой звездной ночи и предвкушая выпивку.

- Ловите бутылку, - послышался звонкий голос Амитас из повозки, - Смотрите, чтобы не разбилась.

Велемир приготовился ловить бутылку, приняв сосредоточенное положение и подставил ладони. Из темного зева повозки вылетел предмет, очертания которого уже показались ему подозрительными в полете. Когда он поймал это в руки, он громогласно завопил, уронил предмет, а сам упал на холодную грязную землю.

- Черти земные, что это? – попятился назад испугавшийся отец Белославы, - Ты, подлец, что ты мне подсунул?

Он дополз спиной назад до стены конюшни и уперся в нее, не отрывая глаз от того, что подбросил ему сын углеградского кузнеца Амитас. На земле, усеянной редкой травой, валялся череп животного, рога которого вытягивались вверх, а из глазниц болтались настоящие еще не высохшие глаза.

- Жуткая находка, не правда ли? – рассмеялся Амитас, выкарабкиваясь из повозки, - Мы тоже застыли в страхе, когда первый раз обнаружили это в одном из сундуков того обезумевшего. Отвратное зрелище. Хотя это всего-то козий череп, - он надел рукавицы, взятые из повозки, - Тот безумец отскоблил все мясо и кожу, оставив только глаза. Жертвоприношение опять какое-нибудь...

- Да будь ты проклят, негодяй, - разругался Велемир, - Ты меня такими шутками не пугай, когда я невыпивший, не понял ты разве? – он поднялся с земли и отряхнулся, - Это ты таким образом меня протрезвить решил, салага? Не зря я тебя не послал с Белославой, я сразу учуял, что ты тот еще гад.

- Да я ведь решил помочь вам, не гневайтесь, - Амитас поднял с земли козий череп, - Моим друзьям это помогало. Два дня потом пить не хотели.

Надо сказать, Амитас предполагал такой исход его поступка. На такое раздражение Велемира он приготовил запасной путь, а именно достал из кармана штанов маленькую бутылку настойки, которая завалялась в повозке. Но он не ожидал, что отец Белославы поступит совершенно непредсказуемо.

Он просто развернулся и убежал в трактир.

- Да вот же у меня в руке пойло, - крикнул он вслед убегающему Велемиру, - Облепиховая настойка, да еще и холодненькая. Да постойте же!

- Пошел ты! – ругательски выкрикнул убегающий Велемир, не оборачиваясь.

С такими словами он и открыл дверь трактира, откуда повалил теплый уютный свет. Поспешно закрыв за собой дверь, Велемир исчез с поля зрения Амитаса.

- Облепиховая же, сладенькая, - проговорил негромко Амитас, теряя последнюю надежду вернуть беглеца, - Из погребов Великограда, возможно.

Глава 28. Два злодея в одну ночь

Он одиноко стоял посреди ночной тишины, в одной руке держа козий череп, а в другой настойку.

- Прошу заметить, она не облепиховая, - послышался голос кучера из повозки, и только после этих слов Амитас заметил, что храп давно прекратился, - И не настойка это вовсе. Это ваш так называемый учитель смешал трупную гниль, желчь водяного и еще черт знает что. Сам мне рассказывал.

Слегка испугавшись нарушившего ночную тишину голоса кучера, Амитас посмотрел содержимое бутылки на просвет уличного фонаря.

- А выглядит как облепиховая, - прошептал он себе под нос, - Ладно, пора искать крапиву и крыжовник. Где же эти кусты, что видел Клясень?

Он широко замахнулся рукой и бросил бутылку далеко в сторону дороги. Послышался звон разбившегося сосуда, осколки рассыпались по каменистой земле, и оранжевая жидкость растеклась под сиянием луны, отражая звездный свет. Невыносимое зловоние распространилось вокруг этого места, дойдя и до Амитаса, и до повозки.

- Фу! Что за поганое зелье?! – зажал он нос пальцами, - Как будто весенний паводок затопил кладбище. После этой повозки надо будет хорошенько отмыться в бане. О, а вот и дикий крыжовник!

Поодаль от трактира за деревянным забором кучно виднелись кусты дикого крыжовника. Свет почти не доходил до них, и они казались просто черными неизвестными кустами, но зоркие глаза Амитаса помогли ему.