Путь в стаю

Ртуть замерла точно напротив — собранная, хмурая, с горящими под низкой чёлкой и насупленными бровями угольками глаз. Пусть чёрные глаза на чёрном и плохо подходили под аналогию с угольями, но они именно что блестели. Маслянисто и остро. Ещё и вздымающаяся в возбуждении тяжёлая грудь, которую я так любил ласкать… Бёдра, красиво очерченные обтягивающей формой… И всё это — чёрное, с блеском, проступающее сквозь взвесь таких же чёрных волос. Я сглотнул подступивший к горлу ком. Тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Упрямо сжал зубы. Посмотрел ей прямо в глаза. Нет, не с вызовом — с мрачной решимостью, чем сбил собственный настрой этой бешеной фурии.

— Милена, я хотел извиниться.

— Извиниться? А ты не оборзел, мальчик?! — рыкнула валькирия, распаляясь ещё более.

— Слушай, у меня уже крыша едет! Эти кошки драные расписали по минутам, кто и сколько. Понимаешь? Я когда узнал — чуть Тине коготки её не пообламывал, но всё к тому времени уже случилось. Ми, я хотел…

— Сейчас я тебе кое-что пообламываю, — когти Старшей с характерным звуком покинули гнёзда… но пробудили во мне не волну предвкушения, как много раз до того, а лишь болезненный стон: «Опя-я-ять…» Вслед за звуком пришло движение опасной ладошки с живописным гостинцем на ней, но я даже не шевельнулся. Когти прорезали высокотехнологичную ткань комбинезона, словно нож масло — да что там, если они корабельную броню могли покарябать!

Тогда я выдал свой самый сильный козырь, которым рассчитывал побить все карты её праведного гнева. Конечно свидание! Один на один, без посторонних драных кошек, без Высшей с её дурацкими психологическими методиками и не менее дурацкими сексуальными пристрастиями. Только мы вдвоём. А где на консервной банке, затерянной в космосе, с запертыми внутри человеческими консервами, можно найти укромный уголок? Я придумал где. И почему-то был уверен, что кошка в своей безбашенности впечатлится и проникнется.

— Ми, я хотел пригласить тебя потрахаться в космосе. Под моими полями.

Занесённая для нового удара рука остановилась в каких-то сантиметрах от моей груди. Когти на ней чуть дрожали, отражая всю степень напряжения мышц предплечья. Я с трудом заставил себя оторвать взгляд от этих необузданных в своём смертоносном порыве слагаемых кошачьей натуры. Гнев в глазах женщины исчез, как будто его и не было. Вместо гнева там теперь плескалось неподдельное удивление, если не сказать ошеломление.

— Повтори. Ты. Хотел пригласить меня. Куда?..

— На обшивку моей яхты. Под мои поля. Без брони. Чтобы были только ты и я. Без этих драных кошек.

Валькирия изобразила минутную задумчивость. Для этого она уставилась в потолок, даже глаза немного закатила для пущей убедительности, и принялась мягко, не спеша, облизывать коготки. Один, второй, третий… Её гибкий подвижный язык перемещался так медленно… Я невольно сглотнул, представляя, как она этим языком… Как я вообще мог допустить, чтобы эта девочка взбеленилась?! Как мог забыть, что она рядом, и тоже хочет свою порцию ласк?

— Я согласна, — слова ещё висели в воздухе, а брюнетка уже сорвалась на действия. Подхватила меня под ручку и, специально касаясь бедром моего бедра, потащила к шлюзу.

Только в отсеке со скафандрами она ненадолго задержалась, чтобы повесить себе за спину какую-то штуковину. У меня в этот момент тоже ненадолго включились мозги, поэтому я также запасся снаряжением — парой тросов из какого-то эластичного и мягкого на ощупь наноматериала.

— Скафандры точно не нужны? Так, на всякий случай? — поинтересовалась между делом валькирия. Она в задумчивости косилась на стойки с более серьёзным оборудованием.

— Не думаю, что они понадобятся. К тому же их придётся тащить на себе, потом крепить куда-то… ещё и полями прикрывать. А это лишний расход энергии, да и могу отвлечься во время… игр, и хана скафандрам, с которыми мы до того столько возились.

— А от меня не отвлечёшься? Как последнюю неделю?

— Кошка, не напоминай. Сам сдохну, но на тебе поля продержу, сколько потребуется.

— Э-э, нет! Если будем подыхать, то вместе. В один момент. Сжав друг друга в объятиях. Мне такая смерть по душе. Обычно валькирии знаешь как некрасиво умирают? А я и здесь выделюсь.

Пришлось признать, что толика здравого смысла в словах Милены была. Валькирии действительно умирали некрасиво. Не сказать страшно — всё же смерть в десанте обычно быстрая. Но когда до их скорлупы добирались тяжёлые боевые системы… Там оставалась только подгорелая корка из органики, размазанная по композитным сплавам ошмётков брони. От слабого оружия картина оказывалась ещё неприглядней. Одним словом, Милена имела полное право так говорить.