Путь в Вальхаллу

– …Ты собираешься сжечь Киев?! – перебил Свенельд, – но зачем сжигать город, где ты будешь княжить?

– Я?.. Княжить?.. – Старкад расхохотался, – я рожден для Вальхаллы – моя жизнь в битвах, и если мне не суждено попасть в истинную Вальхаллу, то я создам ее здесь. Я пойду дальше, за Киев! Эйнхерии непобедимы, пока Один имеет власть, разве ты не знаешь?

– Знаю, – Свенельд мрачно кивнул.

– Так вот, – продолжал Старкад, – прежде, чем сжечь Киев, я уничтожу этот Вышгород. Я не стану терпеть никакого нового бога! Меня вполне устраивают старые!

Он повернулся к Свенельду, задумчиво смотревшему на воду, где виделась ему совершенно другая картина – лодка, и в ней девушка…

– Почему ты молчишь, воевода?

– Я не знаю, какие боги лучше, – ответил тот, не глядя на собеседника, – но Ольгу я помню еще совсем юной – она ж не из русов – она из славян, из града Плескова… дочь Гостомысла – того самого, который позвал в свои земли варяга Рюрика…

– Кажется, Плесков мы уже сожгли? – уточнил Старкад.

– Нет, – Свенельд усмехнулся, – я вел тебя другой дорогой.

– Ладно, я еще исправлю эту ошибку, – Старкад небрежно махнул рукой, – и как же она попала сюда, если даже мы шли столько дней?

– Она вышла замуж за руса Игоря, князя киевского, но через несколько лет тот нашел другую жену, а Ольге отписал Вышгород. Она сделала из него крепость, собрала дружину…

– Она валькирия? – догадался Старкад.

– Нет, она обычная женщина. Когда-то я служил ее отцу.

– Она красивая?

– Была, да. Но я видел ее очень давно.

– Если красивая, – заключил Старкад, – я сделаю ее рабыней; если нет, она умрет вместе со своим новым богом. Слушай меня, воевода, утром мы выступаем на Вышгород, а потом – на Киев. Такова моя воля, а теперь я хочу отдохнуть.

К ночи лагерь затих. Люди Свенельда спали, а эйнхерии Старкада волками рыскали по лесу в поисках добычи. Уже много дней они не участвовали в битвах и, в отсутствие человеческой, жаждали любой крови, хоть волчьей, хоть медвежьей. Старкад лежал у костра, раскинув руки, и храпел так, что его, наверное, было слышно в Вышгороде. Свенельд сидел чуть поодаль и думал, чем кажется жителям города этот жуткий звук – голосом бога или воем зверя?.. А еще он думал, что будет потом, когда падет Киев (а он, без сомнения, падет, как и десятки других городов). …Почему так?.. – Свенельд смотрел в огонь костра, обращая свой вопрос к Сварогу, которого почитал больше остальных богов, – неужели тебе плевать на то, что вы все когда-то создали?.. Конечно, у тебя своя жизнь, непостижимая для нас, но ведь ты не должен бросать Гардарику, иначе придет Новый Бог. Вернее, он уже пришел, и, наверное, он по-другому относится к людям – если б он ничем не отличался от вас, Ольга б не стала привечать его. Уж Ольга всегда знала, чего хочет…

Перед Свенельдом вновь возникла картина, гревшая его душу в самые тяжелые минуты – девушка, уверенно стоящая в лодке, широко расставив ноги, и целящаяся из лука в пасущегося на берегу оленя. Волна несет и раскачивает лодку, но стрела, пущенная охотницей, впивается оленю прямо в горло. Девушка издает победный крик и машет рукой. …Машет мне, – радостно вспомнил Свенельд, – ведь я научил ее стрелять так, что мужчины боялись с ней состязаться!.. Сколько лет прошло!.. Говорят, у нее сын, Святослав…

Старкад повернулся на бок и перестал храпеть. В воцарившейся тишине мысли стали обретать четкую направленность, и когда костер зашипел, выдавив из сырого полена слезинку, решение пришло. Свенельд поднялся, и бесшумно приблизившись к одному из своих дружинников, тронул его за плечо. Тот мгновенно открыл глаза; рука инстинктивно схватила меч, но Свенельд приложил палец к губам и опустившись на корточки, прошептал:

– Ступай в Вышгород. Предупреди, что завтра мы подойдем к городу. Пусть все уходят. И смотри, не попадись волкам…

– Да, Свенельд, – дружинник встал и через минуту его тень исчезла среди деревьев.

Воевода с гордостью подумал, что лучше его дружины, нет ни у одного князя. Если б перед ним были люди, а не эйнхерии, он бы запросто не дал в обиду свою любимицу…