Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1

Мы уже почти у арки — к счастью, народа в ней почти нет, только несколько испуганных горожан по ошибке набились во двор и теперь бегают внутри, ища выходы. Дар слышит, что теперь нам нужно — в саму арку, за дверь в одной из её стен, и потом вниз — оттуда манит и зовёт скованная вода. Вот только фургон в арку не пройдёт, а развернуть его так, чтобы он встал вплотную дверью к арке — мы в толпе не сможем.

— Подгоняй насколько можешь близко.

«Ах, Девятеро, — я сейчас упаду в обморок! — пищит какая-то дама из арки. — Это так чудовищно непристойно!»

В отдалении пролетает нечто вопящее — Кани удалось развернуть бонакона. И какой-то мальчик в сером костюмчике пансиона сирот говорит другому:

— Лучшая ярмарка в жизни.

В другое время я бы засмеялся от неожиданности — сейчас же мне нужно незаметно провести в арку и в дверь шестнадцать терраантов, дюжина из которых не в себе. Не говоря о том, что некоторые из них почти наги. И если дверь к тому же закрыта…

Но к нам уже бежит, переваливаясь, какой-то толстячок, сердито бормочет: «Где вас носит только, держите, если что — я вас не видел» — и у меня в руках ключ. Сотрудник Водного Ведомства — а это, наверное, он — вновь ныряет вглубь двора, ключ прыгает и трясётся в руках, но я отпираю кованый замок-артефакт с волнистой линией, такой же, как у меня на ладони. Фургон мы поставили так, чтобы дверь прикрывала даарду от тех глаз, что на площади, и нас могут видеть разве что из внутреннего двора.

— Быстрее, — бормочет Хаата, когда я отпираю дверь. — Быстрее нужно вниз!

Отдаёт короткое распоряжение на своём языке — и вот уже даарду-заговорщики помогают выгружать из кареты обессиленных соотечественников, первый ныряет во влажный каменный тоннель за дверью — слышен звук спуска по ступенькам…

— Исключительно непристойно! — визжит та самая дама. Она в старинном капоре с зелёными лентами и указывает зонтиком на терраантов, на их оголённые тела. Мы с возницей не можем прикрыть их — слишком сосредоточены на том, чтобы помочь быстрее выбраться и доковылять до спасительного тоннеля. Набрасываю свою куртку кому-то на плечи, визги дамы становятся громче, а за ними раздаётся окрик:

— Стоять!

Это бежит изнутри двора дюжий Блюститель — непонятно, что он делал до того, может, прятался, а может, пытался кого-то защитить. Но он вытягивает на бегу ладонь — Дар Ветра — и выкрикивает: «Руки перед собой, магию не применять!»

Что-то мощное, словно бы поток воздуха, проносится мимо меня, чуть зацепив щёку. Блюститель спотыкается, влипает в стену тоннеля, по ней съезжает на мостовую.

— Прости меня, Единый, — устало шепчет учитель Найго, который только что поднырнул под дверь фургона. — Но он же в боевой позиции, вир знает — куда бы бахнул.

Учитель хромает, опираясь на боевой посох, и стоит будто бы скособочившись, а капюшон и часть бороды у него опалены. Левая бровь рассечена, и на ходу он вытирает её рукавом.

— Пойдём, пойдём, нужно скорее, — там есть засов.

Возница кивает на прощание, растворяется в толпе, оставляя повозку. Сперва Хаата, потом я и учитель ныряем в синеватую тьму тоннеля. Флектусы по стенам слабо высвечивают крутой спуск, высокие ступени.

Учитель Найго задвигает за нашими спинами железное, тяжёлое. Пытается шагнуть — и я слышу шипение, как от боли.

— Учитель, вы ранены — я…

— Вниз, Янист, давай вниз, я на посох… обопрусь… на стену ещё. Не ранен, нет. Не по… по-настоящему, это так. Навыки растерял, да в толпе… с посохом, не с мечом… там ещё потом… мешать пытались некоторые.

Леденею от прерывистости его фраз, от слабости голоса — он задыхается, и голос дрожит и прыгает. И шаги по ступеням — тяжкие, неровные, вместе с туканьем посоха.

Зелья! Пять пузырьков, по намертво вбитым правилам выезда, на поясе. Не останавливаясь, пытаюсь в синеватой полутьме отыскать укрепляющее. Передаю учителю.

Хаата оборачивается — глаза её светятся и отливают из-за флектусов бирюзой.

— Истэйон… пытается дотянуться. Если возьмёт сейчас…

Если верховный жрец даарду дотянется до своей паствы — мы окажемся в узком проходе, на ступенях, с бешеными, одурманенными существами. Отчаянные шепотки: «Близко… близко…» разбегаются кусачими мурашами по рукам.

— Уже недолго, — говорит учитель позади. — Даст Единый — дотянем.

Мне отчаянно хочется спросить — «А если нет?» — но, может быть, это маловерие… Но тут учитель говорит сам.

— Янист, Дар твой как, есть? Вода близко уже, готовь Печать. Обезумеют — окунай всех без разбору.

Он переводит дух и добавляет тихо:

— Лучше так, чем я и посохом.

И вновь я задаюсь вопросами — какими были другие рейды учителя и Хааты. А что они были — теперь сомнений нет.

— Близко… — слитно твердят даарду, когда мы торопливо спускаемся по тоннелю вниз, к прохладе подземной реки.

— Близко… — хрипло шепчет девочка, которую я опять подхватываю на руки — и мы идём вдоль бешено несущихся вод, движимых артефактами в Ведомстве воды.

— Камень даст время, — шепчет Хаата, изнемогая под весом старика-жреца, который на неё опирается. — Он не возьмёт… по камню…

— Близко, — твердят терраанты скрипучими голосами. — Близко…