Путь Владычицы: Дорога Тьмы (СИ)

— Ты есть и пить еда, я ты заплетать… забыть слово… твой волос в это, — принцесса пересела за спину раба, восхищённо погладила его спину в тонких заживающих рубцах и взялась за волосы. — Почему вы карамалийцы красивый? Это есть ваш магия свет?

— Я не знаю, доннина, — раб не накинулся на еду, но с удовольствием попробовал раф. Теперь он расслабился, когда понял истинную причину внимания любопытной девчонки.

— Ты не дать магия моя сестра, ты бояться о свой жена и дети?

Кайа сняла с одной из своих косичек витиеватую застёжку и закрепила на получившейся совсем мелкой косичке малерийца:

— Твой волосы расти, ты скоро иметь большой… забыла слово…

— Косу.

— О, ко-су. Да, я это слово забыть, — Кайа вернулась на прежнее место перед рабом. Ждала, пока он насытиться. — Я приходить ночь. Я тебя спасать и кормить. Ты хотеть? Твой принц приехать — ты жить.

Малериец отложил кусок копчёного мяса, перестал жевать:

— Что вы хотите взамен, доннина?

Кайа медленно ответила, чувствуя неловкость от пронзительного взгляда:

— Ты меня учить твой язык.

Цена была крайне неожиданной для раба, он даже подавился.

— Ты пить раф, не кашлять, — принцесса добродушно протянула бутылку.

Малериец долго рассматривал фрейскую девчонку, потом сказал странную фразу, к счастью, Кайа поняла её, как надо:

— Я удивлён, моя доннина. Мне казалось, я верно понял суть фрейев. Вы жестоки, похотливы и само воплощение зла. Почему же ты не такая? Неужели тьма так сильно меняет вас, превращая из нормальных людей в животное?

Кайа не ответила: она шевелила губами, повторяя слова раба, так лучше воспринималась сложная чужая речь. Малериец не стал ждать, сам потянулся к девчонке, возложил на её голову одну руку и дотронулся к ней, поражённой неким ритуалом, лоб. Но то была магия! Как будто закопошилось под косичками, внутри головы, Кайа не успела испугаться — раб отодвинулся и удовлетворённо сказал:

— Ты влюблена. Прекрасно! Вот что делает твою душу человеческой! — и засмеялся, как будто торжествующе. — Вот она — победа света над тьмой!

Девушка смущённо отряхивала соломинки с одежды:

— Ты не победить. Тьма сильный! — однако мысль о том, что её любовь к Инграму, её нежность и готовность следовать за братом на край Всемирья оценил малериец, заставила пылать лицо внутренним огнём.

— Да, Тьма сильнее Света, — серьёзно согласился раб. — Но зло всегда в принципе сильнее добра, так что удивляться нечему. Поэтому чтобы победить зло, добра должно быть много. Это и любовь, и надежда, и уважение, и даже обычное детская мечта познать мир, моя доннина.

Малериец улыбался, провёл рукой по волосам, вдруг изменился в лице, обнаружив тонкую косичку с металлической застёжкой, стянул её и растрепал волосы, украшение протянул Кайе:

— Забери. Если твоя сестра увидит, тебе попадёт. Лучше не надо.

Раб однозначно был умён, Кайа снова смутилась: так глупо подставить раба и себя перед мстительной Марной… Она небрежно зацепила застёжку на косичке, которая давно была заплетена и вряд ли расплелась бы, поэтому тонкие оплетья больше служили для красоты.

— Вам пора, моя доннина, — раб сложил остатки еды в корзину. — Надеюсь, однажды я смогу вас отблагодарить. И надеюсь, что к тому времени вы ещё будете оставаться человеком.

Протянул руки перед собой, и Аша торопливо нацепила ему браслеты. Встреча получилась такой милой, что хотелось плакать. Проклятая Марна, этот раб должен быть её, Кайи! Хотя бы пока не приедет малерийский принц.

— Я хотеть ты обнять!

— Обними, доннина, я разрешаю, — тихо рассмеялся раб.

— Ты хотеть быть мой друг, мой раб и мой учитель? — обхватывая тёплое гладкое большое тело, она почувствовала несказанное удовольствие. На широкой шее билась жилка, источая сладкий призыв вонзить зубы, Кайа обмерла, почувствовав природный фрейский зов, отпрянула и резко поднялась, скрывая разброд мыслей. — Ты терпеть. Я приходить завтра ночь.

— Буду ждать, доннина, — улыбнулся раб, не подозревая, что мог стать первой добровольной жертвой юной фрейи.

Подгоняемая смущением, Кайа делала всё быстро — закрыла темницу, вернула ключи и корзину на место. К этому времени сёстры вернулись, Аша это подтвердила.

Кайа не подозревала, что её застёжка для волос соскользнула в каменной клети и осталась лежать на полу, недалеко от повисшего на одной руке раба.

[1] Гвыбод — шаман (валл.)

8. Месть Марны

— Кому какое дело, где я гуляю? — бубнила Кайа, возвращаясь к себе. Проведать её мог только Инграм, а сёстрам было всё равно. На всякий случай было заготовлено объяснение, и, чтобы оно выглядело правдоподобно, она свернула в сторону своей прежней спальни навести там лёгкий беспорядок: тем более соскучилась по своей комнате да взять ещё одну книгу почитать…