Путанабус. Трилогия (СИ)

Ларчик, как всегда, открывался просто. Камень добывать можно, хватало на это и сил и средств, но – далеко. Автомобильное транспортное плечо проигрывало в рентабельности Мормонской реке, по которой плотами сплавляли древесину в город из верховий. В сочетании с большими яркими деревянными вывесками все вокруг напоминало города американского Дикого Запада в голливудском исполнении. Немощеные улицы и приподнятые над ними деревянные тротуарыгульбища только добавляли ощущений. Город как город. Ничто не указывало на его бандитскую ипостась.

А вот заборы часто были каменными. Просто крепостные стены, изза которых видны были только крыши, как в мусульманских аулах южного Азербайджана.

Публики было много, и она толпами шастала во все стороны, презирая какиелибо правила дорожного движения, поэтому скорость нашей колонны существенно замедлилась. Особенно после того, как между нами и пешеходами стали вклиниваться моторикши, ведомые типичными сикхами в характерных черных тюрбанах с тряпичными «кукишами» надо лбом.

Наконец, пропетляв по указаниям де Охеды на задах ипподрома, наша колонна остановилась у крашенных суриком металлических ворот в высоком бетонном заборе. Перед воротами лениво слонялись четверо мордоворотов в полувоенном прикиде с автоматическими винтовками на плече.

Не снимая с плеч винтовок, они уставились на нас сквозь солнцезащитные очки.

– Чтото слабенькая охрана, – съязвил я как бы в пространство.

– Она и не должна быть сильной, – спокойно ответила Вероника, вставая с сиденья. – Это знак «к нам не лезь». Местная традиция. Они все равно не заменят ни камер слежения, ни тревожной группы караула.

Водитель открыл дверь, и Охеда грациозно вышла на улицу, сразу вступив в оживленное общение со скучающими на посту охранниками.

Один из них тут же скрылся в воротной калитке. И через пару минут ворота стали открываться внутрь двора.

Вероника, встав в проеме, приветливо замахала рукой в приглашающем жесте.

Я мысленно перекрестился и сказал водителю:

– Давай помалу туда, куда врачиха показывает.

И на всякий случай снял «ругер» с предохранителя.

Автобус первым въехал в ворота. За ним броневик, «лапландер» и оба «хамви». И почти сразу остановились на большой гравийной площадке, используемой как автостоянка. Судя по обилию аляповатых машин с претензией на шик, причем шик такой – новорусский, но оказалось, что он просто сутенерский, если смотреть позападному. Окрас яркий металлик, хром везде, где только может быть: на дугах с «люстрами» дополнительных фар, кенгурятниках, колесных дисках и даже подножках. Салоны в коже, дорогом дереве и полированном алюминии. «Рэнглеры», «сабербены», «додж», «линкольннавигатор» и пяток «хаммеров» третьей модели, которые только выглядят как военные «хамви» в парадной форме одной из банановых республик, а на самом деле это тривиальный «шевиблейзер», который в родном кузове стоит в десять раз дешевле. «Рэнглеры» еще и аэрографией размалеваны довольно безвкусно. Вот нас всех и поставили рядом со всем этим великолепием. Таких скромненьких. Камуфляжных.

Все моментально высыпали на улицу размять мышцы. Но – молодца, все с оружием в руках. И настороженные. Все же место, куда мы прибыли, имеет очень плохую в наших глазах репутацию.

Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона.

Город НьюРино.

22 год, 16 число 6 месяца, четверг, 12:20.

– Вы все не так поняли! – воскликнула Вероника порусски.

– Всё мы правильно поняли, – ответил ей поанглийски лэрд Тристан. – Эти девушки – под моей зашитой. И пока я живой, с них волос не упадет. А чтобы меня убить, со мной воевать надо!

Он не понимал русского, но интуитивно догадался, о чем кричит эта смазливая баба. И уже понял, что его хотят разлучить с Антоненковой, и от этого медленно зверел, наливая лицо краской.

– Опустите оружие, – Охеда перешла на английский и убавила тон, – вам никто не причинит тут зла.

В эту минуту я возненавидел эту красивую докторицу. Надо же, сука какая… Заманила все же в ловушку. А Бригитта Ширмер предупреждала меня о возможности такого сценария. Опять попался, как лох педальный.

– Русские не сдаются! – крикнул я на английском, чтобы поняли все. – Лучше смерть, чем рабство! Свобода или смерть!

– Свобода или смерть! – громким криком поддержал меня гарем в общем порыве.

Даже птички какието с возмущенным граем поднялись над крышами. Девчата уже всех видимых окрестных мафиози держали на прицеле, укрывшись за своими и чужими автомобилями, и я уже понимал, что наступает наш «последний и решительный бой». Жалел только о том, что в руках у меня «ругер», а не МГ2 с полной лентой.

В наступившей тишине стало слышно, как жужжат и щелкают какието насекомые.

Охранники с винтовками остались за воротами. Те, кто находился во дворе, кажется, были безоружными. Возможно, пистолеты у них были, но я не видел. Только у Охеды в руках был карабин М4. Но она его на нас не направляла.

– Не стрелять! – крикнул я порусски и поанглийски.