Путанабус. Трилогия (СИ)

– Жаль, что у нас не получилось разговора, – посетовал Аверьянов.

– А вы бы направили мне письменное приглашение, вместо того чтобы посылать своих мордоворотов меня арестовывать, может, разговор бы и получился.

Опять не извиняется. Симптом!

– Мы навели о вас справки за «ленточкой» и нам ответили, что вы очень хороший переговорщик. Жесткий и эффективный. Эта специальность сейчас У НАС очень востребована. Тем более для человека, окончившего по этой специальности бизнесшколу в Кембридже и знающего европейский и американский менталитет. К тому же вы хорошо разбираетесь в экономике и политике. И этот… Гений public relations, – последнюю фразу он подсмотрел у себя в шпаргалке, которую держал в ладони.

– Ну надо же, а как же хваленый «второй шанс» на новую жизнь, обещанный Орденом? Без фиксации прошлой жизни. Без кровавой гебни и жадных чиновников. – Невольно я рассмеялся, а потом запустил пробный шар для разрыва шаблона: – Какова компенсация?

– Две тысячи экю в месяц, – моментально ответил протектор.

– Спасибо. – Я театрально поклонился. – Это просто благотворительность с вашей стороны. Я на автобусе больше зарабатываю без такой головной боли, какую я заимею на вашей работе. Тем более что не каждый день у меня рейс.

– Сколько вы зарабатывали на Старой Земле? – в упор спросил старик.

– Вам официальную или реальную цифру назвать?

– Реальную. – В его голосе послышался металл.

– Четыре тысячи евро в месяц оклад. И бонусы по итогам каждого проекта и итогам года. В прошлом году у меня вышло чуть больше ста тысяч евро. До вычета налогов. Это без левых заработков. Да и год был не лучший.

– Гдето сорок пять тысяч экю за год, – прикинул мой собеседник в уме. – Правильно?

– Примерно так, – согласился я с ним.

– Пять тысяч экю в месяц. Наш месяц. – Он слегка задумался и неожиданно выдал: – Есть мнение, что мы могли бы пойти на такие траты, если ваш талант ЗДЕСЬ окажется столь же эффективным, как нам расписали ТАМ.

– Покупаете?

– Покупаю, – согласился он и добавил ложку дегтя: – Но два месяца испытательного срока с окладом в тысячу экю.

– Должность?

– Для начала – моего референта, – и смотрит на мою реакцию.

Теперь у меня разрыв шаблона. Такие предложения не каждый день делаются человеку «с улицы». Стать референтом у несменяемого небожителя… Долго он, конечно, не протянет, но связей я за это время нагребу – мама не горюй; если, конечно, меня не пристрелят сразу же после того, как этот дедок ласты склеит. На свежие кадры бросается только тот руководитель, у кого старая команда забурела. Да и подвигаться она не захочет, чтобы впустить в свой теплый круг любимого меня. К промывочному тазику на золотоносную жилу госбюджета.

Даже если я и отхожу от государственных дел сразу после смерти Аверьяна, то и тогда все мимо кассы: крупный бизнес в протекторате весь у государства. А мелким я и сейчас занимаюсь успешно. Менять шило на мыло…

Чтото я стал походить на того негра из анекдота, который курит под пальмой окурок сигары…

Видимо, Аверьянов заметил сомнения на моем лице. Совсем я мордой торговать разучился тут. И он добавил весомо:

– А если все получится, как надо… – Тут дедок подпустил самую настоящую мхатовскую паузу.

А я мучительно перебирал варианты, как бы заранее знать это «как надо» и под каким соусом.

– …то и моего специального представителя, – досказал, как печать поставил. – Оклад соответственно вырастет. Работа с бизнесменами и правительствами анклавов севернее Залива. В основном.

– Иии? – протянул я в ожидании дополнительных няшек к голому окладу.

– Командировочные, завтраки, обеды, ужины, отели на западном уровне.

– Иии?

– Дом в Демидовске в хорошем районе. В рассрочку. Без процентов.

– Иии?

– Служебный автомобиль.

– Иии?

– Бесплатная медицина.

– Иии?

– Хорошая пенсия. На этом все. Кремлевок у нас в снабжении нет. А отпуск у госслужащих и так длинный – весь мокрый сезон, – захихикал Аверьянов, довольный, что хоть тут он меня подколол.

– И моментальная демобилизация моей жены из армии, – выдвинул я свое главное требование.

– Нет, – жестко ответил протектор. – Вот на это я пойти не могу. Закон не позволяет. Каждый гражданин протектората до двадцати семи лет, вне зависимости от половой принадлежности и служебного положения родственников, обязан отслужить год в Русской армии. Это не обсуждается. Это краеугольный камень нашей государственности.

– Значит, мы с вами не сошлись в условиях оплаты моего труда, – развел я руками.

– Почему? – Вот артист – так натурально удивляться…

– Потому как сейчас я вижусь с женой всего два раза в неделю. А на вашей работе, дай бог, я ее увижу раз в месяц. И то не каждый. А так бы она моталась по командировкам вместе со мной. Я был бы ухожен, спокоен и оптимистичен. Согласитесь, это важное качество для переговорщика.

– Жаль, – протянул старик, давая мне понять, что дальше – стена. – Но, как говорил в годы моей молодости великий и мудрый: «Незаменимых людей нет».