Путанабус. Трилогия (СИ)

– Сколькосколько? – переспросила шокированная Ингеборге.

– Двести экю в час, – твердо повторила Катя.

– Это сколько на доллары будет? – заинтересовалась Альфия.

– Шестьсот шестьдесят, – удовлетворил я ее любопытство.

– Ну вы, девки, и нахалки, – резюмировала Ингеборге.

– А что тут нахального, – быстро парировала Оксана. – Таких красивых баб, как мы, тут нет. Мы внимательно народ на улице рассмотрели. Красота же, когда она в дефиците, очень дорого стоит. И эти плюгавые козлы сами понимать должны были, какое на них счастье свалилось.

– Заткнись, Ксюх, – раздражилась Анфиса, – тебя мы уже слушали. Дай других послушать. Говори дальше, Катя.

– Начали они обзывать нас нехорошими словами да хвалиться, какие они тут самые крутые в округе. Потом сказали, что нас нужно наказать. Примерно и бесплатно. Я перевела. Девки, поняв уже, что влипли, пошли на попятный. А те нас хватать руками. А так как вдвоем троих тягать в машину несподручно, им водитель вылез помогать. Он стал меня в машину затаскивать. Но я ему шпилькой по плюсне так треснула, что тот даже заскулил пособачьи; туфли в руки – и бегом оттуда. Не помню, как до гостиницы добежала. Вот и все.

– Стандартный вариант, – подытожил я и, повернувшись к Ярине с Оксаной, спросил: – Вы хоть поняли, куда они вас привезли?

– В контору какуюто, – ответила Урыльник.

– Нас с гаража заводили, сразу в подвал, – добавила Кончиц, – и тут же бить стали. Орут и бьют. Орут и бьют. – В ее голосе опять прорезались слезливые нотки, имея тенденцию к возвышению тона. Оксана явно стала давить на нашу жалость.

Что ж, к катарсису пришли, пора обламывать процесс.

– Эта контора, куда вас привезли со стороны хозяйственного двора, называется бордель «Живая Роза». Довольно известное в городе заведение, – тут я сделал паузу, – было. До прихода Русской армии, которая сполна отомстила за вас, измудохав до полусмерти ваших румын полуметровым фаллоимитатором и разгромив вдребезги пополам это гнездо разврата.

– Так что, нам теперь больше ничто не грозит? – обрадовалась Ярина.

– Со стороны Флориана и его подельников, думаю, ничего. Но… – тут я поднял руку, призывая всех к вниманию, – в квартале «красных фонарей», а это вся северозападная часть города, почти четверть всей его территории, таких заведений полторы сотни. Легальных. Сколько подпольных – никто даже не считал. Я ясно излагаю?

– Куда уж ясней, – сказала Дюля Комлева.

– Теперь на будущее, – продолжил я. – Информация для тех, кто еще не понял, куда мы все попали. И на что попали. Той проституции, к которой вы привыкли в Москве, тут нет и, думаю, никогда не будет. Просто потому, что крышующие ее бандиты тут другие. Совсем другие. И наша братва, по сравнению с местными уркаганами, просто СантаКлаусы. Наши российские сутенеры оставляли вам достаточную часть дохода, чтобы вы могли считать эту профессию высокооплачиваемой. А бандиты ограничивались поборами уже с сутенеров и не частыми «субботниками»[217] с вами. К тому же Москва – город самых дорогих в мире проституток. По статистике. А ТУТ все в «цивилизованной» европейской традиции бордельного рабства. Кто туда попадет, будет шуршать на простынях, пока поток клиентов не кончится. До мозолей на спине. Без какоголибо права выбора временного партнера по койке. Без права выхода за пределы борделя. Клиент будет выбирать вас по фотоальбому. Отказов от вас не примут, а в случае чего – показательно накажут. Никаких ресторанов, саун и прочих привычных для вас развлечений не будет. Отдых – это отсутствие клиента. За малейшую провинность вас будут бить. За малейшее неудовольствие клиента вас будут бить. Бить жестоко, но методами, не портящими товарный вид. Но от этого будет не менее больно. Эксцесс с Кончиц и Урыльник – это была предварительная психологическая ломка жертвы. Процесс превращения пленницы в рабыню, которая дальше будет покорно трудиться без выходных всеми дырами только за еду, пока не потеряете товарный вид. Но и тогда вас никто никуда не отпустит, просто продадут в заведение рангом пожиже. А потом в притон еще мизерабильней. Так что свободы в этом случае вы больше не увидите никогда.

– Жорик, что за страстимордасти ты рассказываешь? – тревожно спросила Булька. – Прям как российское телевидение в час новостей.

– Не верите мне, пораcспрашивайте об этом нашего гостеприимного Ноя. Или любого патрульного. Или еще кого из местных.

– А полиция здесь с этим не борется, что ли? – поинтересовалась Альфия.