Путем перемен

— Не позволим, — отозвался босс.

Когда начало смеркаться, все втроем взошли на палубу яхты. Джаррод отвязал канаты и взял курс домой.

Молли напоила и накормила Хорса. Признательная собака положила голову ей на колени и грустно заглянула в лицо.

Девушка провела рукой по голове пса.

— Так, дружочек, что это у тебя такое? — пробормотала она, вглядываясь в собачью морду.

— Что там? — отозвался Джаррод.

— Странный он какой-то. Как будто отекший. И уши покраснели. И дышит тяжело. Не пойму… Устал, что ли, так?.. Эй, Хорс, Хорси, — пыталась растормошить собаку Молли.

— Думаешь, с ним что-то случилось?

— Не знаю, что и сказать. Но таким я его еще не видела, — встревоженно проговорила Молли.

— В таком случае нужно отвезти его к ветеринару, — решительно объявил мужчина.

— Спасибо, Джаррод… Беспокоит он меня.

— Скоро будем на берегу. На машине доберемся в считанные минуты. Не тревожься раньше времени. Уверен, все обойдется. Подцепил небось что-нибудь в воде.

— Как думаешь, могла его ядовитая медуза обжечь или змея ужалить?

— Сложно сказать… Мы почти все время были вместе. Заметили бы. Уверен, доктора в курсе подобных оказий. Они быстро сообразят, что с ним не так… Я буду причаливать, а ты, чтобы не терять времени, отправишься с Хорсом на стоянку и заведешь машину. Сможешь одна его отнести?

— Конечно, — отозвалась Молли. — Ветеринарная клиника в паре кварталов от пристани.

— В таком случае считай, что мы уже там.

И они действительно очень скоро были в ветеринарной клинике. Дежуривший ветеринар задавал много уточняющих вопросов. Молли начала заметно нервничать, Джарроду пришлось успокаивать ее.

— Определенно у собаки ярко выраженная аллергическая реакция, — резюмировал наконец врач. — Хотелось бы знать, на что. Поступим с ним так, как поступили бы с человеком. Дадим ему противоаллергическое средство и понаблюдаем.

— Вы уверены, док? — спросил ветеринара Джаррод.

— Мы же не знаем, чем именно вызваны отек, покраснение, жар, затрудненное дыхание. Без длительного обследования мы не выясним, что вывело его иммунную систему из равновесия. Вот только времени, боюсь, у нас для этого не так уж много.

— Делайте, доктор, что считаете нужным, — пробормотала Молли, испугавшись худшего.

— Да, док, делайте свой укол! — сказал решающее слово Джаррод Бэннинг.

— Наблюдайте за ним сутки. Большую часть этого времени он должен проспать. Дыхание постепенно придет в норму, отек спадет, дискомфорт будет сохраняться еще какое-то время. Не тревожьтесь, если в течение этого периода он будет плохо есть или вообще откажется от еды. Следите за тем, чтобы свежая вода всегда была рядом. Собака крепкая, восстановится… В том случае, если улучшений не последует или, наоборот, заметите какие-то ухудшения, немедленно везите его сюда.

— Хорошо, доктор, — произнесла Молли, осторожно взваливая на руки, страдающего пса.

— Поедем ко мне. Это пара минут от клиники на машине, тогда как до тебя ехать через весь город.

— Хорошо, — согласилась Молли.

— Отнесем Хорса в машину, а ты потом вернешься и купишь все, что ему может понадобиться. Корм, миски, спальное место… Сама знаешь, в чем он нуждается. Вот кредитка.

— Нет, у меня есть деньги, — попыталась отказаться девушка.

— Не спорь. Если бы не моя затея, с ним было бы все в порядке. Я чувствую свою вину, — настоял мужчина.

— Если уж кто и виноват, то я. Это мой подопечный, а я не уследила.

— Твое самоедство Хорсу сейчас не поможет, — сухо пресек Джаррод, отправив Молли обратно в ветеринарную клинику за всем необходимым.

Молли посмотрела на несчастного пса на заднем сиденье машины Джаррода и поспешила доделать все дела.

— Молли, не молчи, скажи что-нибудь! — попросил Джаррод, заведя двигатель. — Мне очень жаль, что так получилось.

— Ты совершенно не виноват, Джаррод, Но что я могу сказать? — пожала она плечами, вполоборота наблюдая за несчастным Хорсом.

— Это мог быть самый лучший день за последнее время. Надо же было такому случиться! — посетовал он.

— Лучше ты говори, — попросила девушка.

— О чем?

— У тебя в детстве была собака? — спросила она.

— Смеешься? Детство я провел в закрытой школе. Зубрил, занимался греблей с двенадцати лет, много дрался, получал директорские выговоры и родительские нагоняи. Но при всем этом в школе мне нравилось больше, чем дома. В школе все знали, что я первый ученик, умник и просто свой парень. Среди моих друзей были в основном старшеклассники, и потому забавы у меня были соответствующие. А для домашних я был испорченным шалопаем.

— Это многое объясняет, — глухо отозвалась Молли.

— Что, например? — заинтересовался Джаррод.

— Твое зашкаливающее тщеславие и специфические отношения с родителями… Мне нужно позвонить своим, объяснить, почему я не дома.

— Конечно, — отозвался он. — Только не пугай их сверх меры. Ты же понимаешь, что с Хорсом все будет хорошо. Просто нужно набраться терпения и не паниковать.

— Молли, иди спать. Я постелил для тебя в комнате для гостей.

— Я останусь с Хорсом.

— Он же спит.

— Все равно.

— Посмотри, он уже ровно дышит.

— Я останусь.

— Тогда и я с тобой.

— Нет, ты ступай, уже поздно.