Путешественник из провинции Бос

Еще раньше один из членов «Ордена хищников» (так именуется злокозненная ассоциация), пораженный добротой командира «Эклера» де Вальпре, в раскаянии (капитан обещал ему достойную смерть — расстрел вместо постыдного повешения…) соглашается написать перед казнью подробный рассказ о тайной деятельности банды. Что-то вроде покаяния итальянских мафиози, но без гарантии безнаказанности взамен. Все здесь зиждется на чувстве чести и моральных устоях раскаявшегося.

В защиту некой политической морали

Такие истории «злодеев», ставших в конце концов добродетельными, утверждают глубокогуманную мысль о том, что нет неисправимо порочных людей, что добродетель нельзя искоренить. Такова, в сущности, оптимистическая идея романа. Когда Буссенар сталкивается с необходимостью говорить о несомненном зле, обратим внимание на то, как он его изображает и какой выход указывает. Вот перед нами руководитель «Ордена хищников» — мультимиллионер, хорошо известный Парижу, владелец виллы в Трувиле, роскошного загородного дома в предместье Сен-Жермен и прелестного особняка в парке Монсо. Его настоящее имя звучит довольно банально — Гейярден, но в дальнейшем он прикажет именовать себя графом де Жаверси. Этот персонаж напоминает Жаккара, разбогатевшего негодяя, мастерски сыгранного Кристианом Клавье в пьесе «Пришельцы». Словом, это — выскочка, к тому же его богатство построено на грабежах и на всякого рода темных делах. Буссенар не оставляет нам ни малейших иллюзий относительно нравственности современного ему общества:

«Палата города Сент-Этьен за щедрое вознаграждение присвоила ему титул графа… Благодаря своему значительному финансовому положению он смог собрать вокруг себя всю интеллектуальную и аристократическую элиту.

Все его приспешники — верхушка секты, где де Жаверси играет роль гуру, — принадлежат к классу имущих».

«Почтенный Холидей, пенсильванец огромного роста, который скупал кожи и продавал нефть, в то время как парижане занимались злословием […]. Возле него стоял сэр Флиндерс, богатый австралийский скваттер, бывший капитан Индийской армии […]. По другую сторону сеньор дон Педро Юнко, богатый бразилец, разговаривал с красивым стариком, подданным царя, князем Дураским, командовавшим морским дивизионом во время Крымской войны».

Короче говоря, все «негодяи» — это богачи. В прошлом — спекулянты или офицеры, принимавшие участие в империалистических войнах. У многих — имя с аристократической приставкой или дворянский титул. Весь этот позолоченный сброд шантажирует, хладнокровно захватывает людей, убивает, лжет и грабит без зазрения совести в чисто меркантильных и эгоистических целях — ради личного обогащения. Те, кто думал, что в романах Буссенара никогда не отражаются его политические взгляды, должны признать очевидное: глубокие убеждения автора присутствуют в них, даже если об этом прямо не говорится. Включенные в канву текста, они легко прочитываются, если смотреть на него против света, как на негатив. Мы вообще не найдем ничего нейтрального в этом романе, адресованном преимущественно молодым избирателям, легко поддающимся внешнему влиянию.

Если читатели правильно поняли Буссенара (а их с 1880 по 1914 г. были тысячи), они увидели перед собой людей чести и великодушных бандитов, безжалостно и бессовестно порабощенных богатыми мошенниками… Как не испытать недоверие к сильным мира сего, которые всегда не прочь дать денег пролетарию, слабому или наивному человеку, чтобы затем его эксплуатировать в своих интересах? Если такая позиция — не политическое кредо, согласимся, что она на него чертовски похожа…

Рационализированная фантастика

Мы помним научные аспекты первых статей Буссенара. Однако он вновь удивляет нас, объясняя странные явления, связанные с «Кораблем-хищником» капитана Флаксана. Судно мчится как ветер, и за несколько минут превращается из трехмачтового корабля в шхуну, а затем в плавающий на поверхности корабельный обломок… В этом нет ничего сверхъестественного. Достаточно прочитать настоящий курс механики, изложенный для нас Буссенаром; он описывает ротационный двигатель, функционирующий на сжиженном водороде, мощностью в тысячу двести лошадиных сил, который приводит в движение корабль на море и управляет элементами его рангоута, вставленными один в другой, как части подзорной трубы… Вышка для наблюдения оказывается излишней, поскольку прибор, установленный на корабле, весьма напоминает перископ:

«Кораблестроители поставили на нос судна широкую трубу в форме телескопа, немного возвышающуюся над обшивкой. В трубе установлено несколько призм, отражающих горизонт, который можно наблюдать из темной каюты, где постоянно находится вахтенный офицер, […] поскольку все, что происходит на море, точно воспроизводится на экране».