Путешественник из провинции Бос

«Неграм известны некоторые лечебные средства, совершенно не укладывающиеся в рамки законов терапии; иногда они приводят к поразительным результатам».

Мажесте, поступивший в услужение к Фрике и обожающий своего нового хозяина, зовет его «Флики», и при этом глаза негритенка сияют от восхищения (Андре он называет «Адли», а доктора — «Доти»), Так вот, Мажесте зарывает в землю ногу парижского гамена под углом примерно в тридцать пять градусов (именно так); целых два часа у Фрике изо рта идет белая пена. Все это время негритенок с доверчивым видом вытирает ему лоб… «Он не умер, муше Доти, муше Адли, он не умер, говорю тебе я!»

Нога, придавленная землей, причиняет Фрике жгучую боль, но страдание возвращает его к жизни. Полностью придя в себя, он просит, чтоб его вытащили из ямы. «Нет! Нет!» — восклицает Мажесте, удерживая Фрике на месте. Нога остается зарытой еще четыре часа. Наконец ногу извлекают из ямы — опухоли нет и следа. Но мышцы ноги ослабли. Пытаясь обнять своего спасителя, Фрике падает на землю. В конце концов это ему удается. «И мальчуганы нежно, по-братски обнялись».

Разумеется, читатель ожидает объяснения чуда. Буссенар не сможет ограничиться банальной фразой о необычайной медицине туземцев и прочей ерундой… Успокойтесь: вот и разгадка.

Воздействие земли было чисто механическим.

«С одной стороны, сильное давление уплотненной земли на все точки ноги не только помешало распространению яда, но и помогло избавиться от той его части, которая уже впиталась […]. С другой стороны, частички земли пропитывались зараженной кровью и серозной жидкостью по мере того, как все это вытекало из раны под давлением грунта.

Ясно, не правда ли?

Следуя от ботаники к фауне и от фауны к драме, читатель переживает боль, сомнения, неверие, надежду и, наконец, радость спасительного братства, припудренного легким налетом прикладной науки. Такова, по Буссенару, простая и понятная чудодейственная педагогика познавательного путешествия. Проверенный способ, держащий в напряжении любознательного читателя, когда знания легко усваиваются, соединяясь с душевным волнением.

Как только Фрике приходит в себя (напомним, что он только что в течение четырех часов испытывал нестерпимую боль), он замечает, что вот на том большом дереве дважды изменилась окраска цветов. В полдень они были желтыми, а теперь стали совершенно синими! У доктора, который, как мы знаем, увлекается ботаникой, конечно же, готов ответ:

«Перед нами барометрические цветы. Это удивительное растение называется “хао”. Его цветы, белые по утрам, трижды меняют свою окраску за то время, пока солнце совершает свой путь по небосклону. На следующий день они отмирают, и их сменяют другие».

Спасибо, Буссенар, за эти поэтические цветы. Ты перенес нас из медицинского справочника в волшебную сказку. Но уже на следующей странице мы знакомимся с таинственным способом размножения welwitschia! Так, познавая природу, если ты умеешь увидеть и услышать ее удивительные проявления, ты станешь мужчиной, сын мой, говорил Киплинг. Буссенар с удовольствием присоединяется к этому мифу. Он его обыгрывает, находя в нем почти что наслаждение. Верит ли он в него на самом деле? Во всяком случае, не мешает нам этому верить.

Читатель счастлив, автор удовлетворен

«Разумеется, Фрике было нелегко раздобывать все эти виды растений и методически их изучать; ибо его наставник заставлял его вникать в детали, стремясь добиться, чтобы знания, почерпнутые из книги природы, были полезны для его ученика, делавшего поразительные успехи.

— Видишь ли, матрос, — говорил этот добрейший человек, — ты станешь ученым, настоящим ученым. Известно, что путешествия воспитывают молодежь, но при условии, что ты сумеешь обратить их себе на пользу. Твое “Путешествие вокруг света” не будет бесплодным, сын мой[39].

— Ах, мой добрый доктор, — растроганно говорил паренек. — Как мне повезло, что я встретил вас! […] Значит, я стану мужчиной и узнаю обо всех этих прекрасных вещах; когда их познаёшь, то еще больше их любишь, еще больше любуешься ими!

— Именно так, Фрике, — говорил Андре, восхищенный той серьезностью, которую маленький парижанин привносил в любое дело. — Известно ли вам, дружище, что у вас феноменальная память?

— О, видите ли, месье Андре, до сих пор я ее не перегружал! Надо наверстать потерянное время. К тому же так приятно учиться у вас! Я счастлив… Все идет так хорошо!»

Удивительная транспозиция диалога, который Буссенар хочет завязать со своим читателем. «Вы не очень образованны, мой юный друг, — как бы говорит наш автор. — Признаетесь, до сих пор вы не слишком-то усердно изучали науки. Но теперь мы займемся этим всерьез, причем с удовольствием. Мы весело восполним упущенное время. Мы и не заметим, как это произойдет, вот увидите!»