Путешественник по Изнанке (СИ)

Тогда же в пещеру ввалился мой преследователь. Тот самый неприятный дядька пожилого возраста? Почему неприятный? Несмотря на благообразный вид и симметричное лицо, мне он не понравился. Наверное, по той причине, что очень хотел догнать и что-то спросить. А я, как назло, ничего не знал и быстро бегал.

Тут как раз и наступил момент «Икс», как говорят в дорогих фильмах или момент «Хэ», как произнесли бы в наших сериалах. Потому что пещерка была сравнительно небольшой, квадратов на восемьдесят. Да, в ней имелись узкие лазы, но такие узкие, что я со своими ушами туда бы не протиснулся. Именно из них, кстати, и поддувало, отчего я весь покрылся мурашками. Интересно, снаружи теплынь, а тут дубак жесткий.

Кощей, хотя по рубцам он все еще представал слабым ивашкой и незнакомый рубежник с четырьмя отметинами на груди, которого Лихо почему-то назвала кроном, застыли, глядя друг на друга.

— Предлагаю всем сесть за стол переговоров, — предложил я и даже улыбнулся.

Глупые американцы говорят, что если все время улыбаться, то люди начнут тебе верить. Но это там, у них, наверное. У русских, если тебе кто-то все время улыбается, возникает непреодолимое желание поправить ему эмаль зубов. А пенс-спринтер, судя по всему, был самым русским из всех русских, которого я видел.

Он даже ничего не сказал. Никаких там: «Кавабанга» или «Привет от дона Сальери». Просто вытянул руку и с его пальцев сорвался легкий, едва осязаемые ветерок, который направился ко мне и… От первого удара в «солнышко» у меня даже дыхание перехватило. Ветерок быстро описал небольшую дугу и коснулся икры. С такой силой, словно по ней дубинкой долбанули. Я рухнул на землю, теперь окончательно поверив Юнии. Действительно кощей.

Я приготовился к третьему удару. Скорее, всего, последнему. Лежал, широко выпучив глаза и не в силах вдохнуть. Понимал, что, наверное, это будет финальная часть моей биографии.

Но Лихо была права до конца. Потому что четырехрубцовый хозяин пещеры, уединение которого мы побеспокоили, по какой-то причине решил заступиться за меня. Причем, самым радикальным способом. Из-под ног пенса ударил ледяной столб, опрокинув кощея на спину. А после распался, словно того и не было. Столб, само собой, кощей оказался в полном порядке. Разве что форму Ветерка потерял, да оказался разглядывал потолок пещеру. Правда, недолго, потому что вскоре быстро поднялся на ноги.

У нас на районе в таких случаях говорят что-то вроде: «Ты труп», ну или: «Знаешь вообще с кем связался?». Ныне передо мной предстали настоящие мужчины. Суровые, брутальные, нордического типа личности. Потому что кощей тут же ответил любезностью на любезность.

Он ударил в четырехрубцового какой-то световой фигней, от которой у меня зарябило в глазах. Если добавить к тому, что именно в этот момент я наконец смог втолкнуть в легкие немного воздуха, то по спецэффектам вышло вообще отлично. Будто заново родился. Вот только хозяина жалко. Даже находясь метрах в десяти от яркого луча смерти, я чувствовал его мощь. Эта штука посильнее лампы кварцевания, которой нас пугали в детстве.

Когда освещение вернулась к исходным настройкам, настала пора удивляться. Я бы сказал всем, вот только хозяин-ивашка выглядел вполне невозмутимым. Разве что на его коже образовался синий иней. Почти как в древней песне. А вот мы со стариком впервые за все время были солидарны во мнениях, разве что разошлись в форме заявлений. Он думал что-то вроде: «Что за чертовщина здесь творится?», тогда как я был более лаконичен и будто бы даже сказал вслух: «Чиво, бл@$%».

Нет, я вообще не матерюсь, бабушкам помогаю, собачек на волю отпускаю и в целом мальчик-одуванчик. Но бывают случаи, когда все богатство русского языка не может описать спектр твоих эмоций. Когда, к примеру, латентные гомосексуалисты на заниженных машинах проносятся по району, пердя своими басами так, что стекла трещат. Когда в четыре часа утра сосед сверху начинает судорожно ронять все тяжелое, что есть в доме. Когда ивашка, который должен умереть от заклинания кощея, стоит с таким видом, что ничего особенного и не произошло.

Признаться, в этот момент мне стало как-то страшно за моего преследователя. Не то, чтобы он это не заслужил. Но у меня были какие-то неполадки с эмпатией. Я мог разозлиться в моменте, но после посочувствовать даже отъявленному мерзавцу, который попал в беду.

— Кто ты?! — наконец спросил кощей.

И в голосе его слышался страх. Мне почему-то казалось, что хозяин промолчит. Сейчас долбанет чем-то смертоносным и останутся от пенса рожки да ножки. Но нет, тот даже ответил.

— Стынь.

Лично мне это имя ни о чем не говорило. Кощею, судя по всему, тоже. Он даже плечами пожал, мол, не переживай. Имя всего в МФЦ можно поменять. Я же только торопливо достал очки из рюкзака и надел. И нервно сглотнул. Так и есть, крон, самый настоящий, одна штука. Я снял окуляры и опять недоуменно взглянул на четыре рубца. А без волшебных линз — ивашка.

— Отдай пацана. В долгу не останусь, — продолжал пенс, еще не зная всех вводных.