Путешественник во времени

— Для использования, — прочел мальчик, — смочить кисточку из верблюжьей шерсти спиртом и взбить пену. Затем нанести на внутреннюю поверхность шкуры, чтобы предотвратить повреждение молью и жуками.

— Не подпускает паразитов, но обращаться тоже стоит осторожнее, — добавил Август. — Эти крохотные хлопья имеют обыкновение пробираться в малейший порез.

Том нервно сглотнул — его пугала сама мысль об использовании подобного мыла.

— И наконец, — продолжил таксидермист, бережно поворачивая ярлычок за ярлычком, — где-то среди всех этих ядов есть мое собственное небольшое изобретение.

Его пальцы замерли на маленькой синей бутылочке, почти спрятанной за остальными.

— Ах да, синий флакон. Чуть не забыл.

Август осторожно убрал бутылочку в нагрудный карман и снова запер шкаф на замок.

— Это, — начал он, придвинув стул и расчистив место на столе, — поразительное снадобье. По сути, настолько поразительное, что его существование является — и должно остаться — совершеннейшим секретом.

В восторге предвкушения он повернулся к Тому.

— Как ты считаешь, ты сможешь хранить эту тайну?

Мальчику вполне хватало и собственных секретов, о которых его собеседник никогда не узнает. Он решительно кивнул:

— Уверен, что смогу.

Август искал в лице Тома хоть малейший признак сомнения, но ничего не нашел. Мальчик сказал ему правду.

— Это хорошо, — наконец признал он, — поскольку тебе предстоит стать свидетелем воистину удивительного события.

Он потянулся, бережно снял с дерева крошечную яркую колибри и положил ее на ладонь. Птичка оказалась размером едва ли с его большой палец.

— Это колибри-пчелка, Том, самая маленькая птица в мире, — с восхищением пояснил он. — Поразительно, не правда ли? Взрослая особь едва достигает двух дюймов в длину, а яйцо ее меньше горошины.

Том недоумевал, как такое крошечное существо вообще может быть птицей. Больше всего оно походило на пернатое насекомое.

— А откуда она? — спросил он.

— Она жила в зарослях молочая на острове Сосен близ побережья Кубы, пока шесть месяцев назад ее не поймал один моряк. К тому времени, как судно вернулось в Дрэгонпорт, бедное создание уже погибло, так что я снял с него кожу, сохранив ее, насколько это возможно, и набил шерстью. Мне удалось не повредить череп, а для глаз я выбрал самые мелкие черные бусинки, какие смог найти.

Август не сводил пристального взгляда с крохотной птички.

— А теперь, — прошептал он, — смотри.

Очень осторожно он откупорил маленькую синюю бутылочку, быстро обвел ею вокруг головы птички и заткнул снова. На миг Тому померещился очень странный запах от пробки бутылочки — насыщенный, тяжелый, словно аромат гиацинтов, смешанный с чем-то еще… чем-то химическим, отчего ему вдруг вспомнились долгие тоскливые часы в школе. Так вроде бы пахло в коридорах. Мастика для полов! Точно — гиацинты и мастика. Но только Том успел припомнить свою прежнюю жизнь, как глянул на Августа, и его сердце екнуло.

Колибри-пчелка на ладони таксидермиста вздрогнула. Моргнула. Перевалилась на грудку и неуверенно поднялась. Глаза Тома округлились, когда крошечная птичка описала неровный круг по ладони Августа.

— Она возвращается, — взволнованно прошептал тот. — Смотри.

Мигом позже колибри вспорхнула в воздух, быстро-быстро мелькая крылышками. Она зависла прямо перед носом Тома, изучая его, словно цветок.

— Не шевелись.

Мальчик задержал дыхание. Он видел только тоненький черный клюв, похожий на карандашный грифель, на огненно-красной головке. Ветерок от крошечных крыльев щекотал щеки. Том зажмурился, не уверенный, клюнут его вот-вот или лизнут. Когда ветерок исчез, он открыл глаза. Колибри подлетела к вазочке с фиалками Августа на верстаке и с сомнением зарылась клювиком в цветок в поисках нектара.

— А вот это настоящее признание, — заворожено пробормотал таксидермист.

— Невероятно, — выдохнул Том. — Как это получилось?

— Запах. Их пробуждает запах.

— Но как?

Колибри уже отчаялась добыть нектар из фиалок и взялась за мелкие белые цветы на дереве Августа. Вскоре она затерялась среди множества прочих ярких птичек.

— Честно говоря, я и сам несколько озадачен. Точнее, совершенно сбит с толку. С научной точки зрения, это невозможно.

Август все еще наблюдал за порхающей среди листвы птичкой, его глаза сияли.

— Но ты это уже увидел, Том, так что вот факты. Я всегда использую похожий состав при работе над экспонатами. Прежде чем придать животному положение, я наношу его тонким слоем изнутри на шкуру. Первоначально я использовал его как дополнительный консервант, защищающий от разрушительного воздействия времени, но вскоре заметил, что он каким-то образом заставляет животных казаться более живыми — хотя я и не представляю, как именно. Думаю, у каждого таксидермиста найдется свой секрет, и мой заключается в этой жидкости. Он помолчал, собираясь с мыслями.