Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Она на миг закрыла глаза и снова открыла, глядя на меня из–под тонких темных бровей.

— Вот почему я подумала, что если ты узнаешь о Лаогере, то сразу уедешь, как ты и сделала, — добавила она с легкой гримасой, — а Джейми останется. Но ты вернулась. — Она беспомощно пожала плечами. — И тут я поняла, что все бесполезно, он привязан к тебе, к добру или к худу. Ты и есть его жена. И если ты исчезнешь снова, он отправится с тобой.

Я попыталась найти слова, чтобы успокоить ее:

— Но я не уеду. Я больше никуда не уеду. Я хочу остаться здесь, с ним. Навсегда.

Я положила руку на ее предплечье, и она слегка напряглась, но потом и сама положила руку поверх моей ладони. Рука была холодной, да и кончик ее длинного прямого носа покраснел.

— Насчет видений люди болтают разное, толком–то кто в этом разбирается? Одни говорят, что раз что–то привиделось, так это рок и от судьбы никуда не денешься, другие — что нет, это лишь предостережение, то, что может произойти, а может и нет. А ты сама как думаешь?

Она взглянула на меня искоса, с любопытством.

Я глубоко вздохнула, от запаха лука защипало в носу.

— Не знаю, — призналась я дрогнувшим голосом. — Раньше мне всегда казалось, что ход событий можно изменить, если располагаешь нужными знаниями. Но теперь… я не знаю, — тихо закончила я, вспомнив о Куллодене.

Дженни наблюдала за мной, в полумраке ее темно–голубые глаза казались почти черными. Интересно, как много рассказал ей Джейми и о чем она догадалась сама?

— В любом случае необходимо попытаться, — уверенно заявила Дженни. — Нельзя же вот так просто взять да отступиться.

Не зная, кого именно она имела в виду, я покачала головой.

— Ты права. Попытаться в любом случае необходимо.

Мы смущенно улыбнулись друг другу.

— Ты хорошо позаботишься о нем? — вдруг спросила Дженни. — Даже если уедешь, ты позаботишься, да?

Я пожала ее холодные пальцы, ощущая кости ее руки, показавшиеся неожиданно легкими и хрупкими.

— Да.

— Тогда все в порядке, — сказала она и пожала мне руку в ответ.

Некоторое время мы сидели молча, держась за руки, но потом дверь наверху распахнулась, впустив в подвал порыв ветра и холодные брызги дождя.

— Мама!

В проеме появилась голова Айена–младшего с горящими от возбуждения глазами.

— Приехал Хобарт Маккензи! Отец сказал, чтобы ты быстро шла домой!

Дженни вскочила на ноги, едва не забыв корзинку с луком.

— Значит, он все–таки приехал? — с тревогой спросила она. — Наверное, с тесаком или, упаси бог, с пистолетом.

Айен покачал головой, его темные волосы растрепались на ветру.

— Нет, мама, — ответил парнишка, — все гораздо хуже. Он привез адвоката!

Едва ли кто–либо годился на роль воплощенного мщения меньше, чем Хобарт Маккензи. Низкорослый, хрупкого сложения мужчина лет тридцати, с прикрытыми белесыми ресницами бледно–голубыми, слезящимися глазами и какими–то смазанными чертами лица, начиная с покатого лба и кончая срезанным подбородком, казалось, так и норовившим ускользнуть в складки его галстука.

Когда мы вошли, он приглаживал волосы перед зеркалом в прихожей, рядом, на столике, висел завитой парик. Завидев нас, Хобарт беспокойно заморгал, схватил парик, напялил на голову и поклонился.

— Миссис Дженни, — произнес он.

Его маленькие кроличьи глазки метнулись в моем направлении, в сторону, потом обратно, как будто он надеялся, что на самом деле меня там нет, но очень боялся, что я все–таки здесь.

Дженни перевела взгляд с него на меня, глубоко вздохнула и взяла быка за рога.

— Мистер Маккензи, — сказала она, присев в реверансе, — позвольте мне представить вам мою невестку Клэр. Клэр, это мистер Хобарт Маккензи из Кинуоллиса.

У бедняги отвисла челюсть и выпучились глаза. Я хотела было протянуть ему руку, но передумала. Интересно, что посоветовала бы в такой ситуации Эмили Пост?[16] Но поскольку ее не было, мне пришлось импровизировать.

— Приятно познакомиться, — произнесла я с улыбкой как можно сердечнее.

Маккензи вконец смутился, замялся, неловко кивнул и кое–как промямлил:

— Э–э… ваш слуга… мэм.

К счастью, в этот момент дверь в гостиную открылась, и я, оглянувшись и увидев маленькую аккуратную фигурку на пороге, не сдержала восторженного возгласа.

— Нед! Нед Гоуэн!

Это действительно был Нед Гоуэн, пожилой эдинбургский адвокат, который некогда спас меня от сожжения. Он заметно постарел и так сморщился, что стал похож на одно из сушеных яблок, которые я видела в подвале. Однако яркие, умные черные глаза остались прежними, и они сразу впились в меня.

— Моя дорогая! — воскликнул он, просияв, и порывисто устремился вперед, галантно подхватил мою руку и с поклоном прижал к своим сморщенным губам. — Я слышал, что вы…

— Что привело вас сюда?

— Счастлив увидеть вас снова!

— Я так рада снова встретиться с вами, но…

Хобарт Маккензи прервал этот восторженный обмен любезностями, деликатно кашлянув. Мистер Гоуэн озадаченно посмотрел на него, затем кивнул.

— Ах да, конечно. Сначала дело, моя дорогая, — сказал он, отвесив мне галантный поклон, — а потом, если захотите, я с величайшим удовольствием послушаю рассказ о ваших приключениях.