Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

Все это случилось к нашему злополучию. Константин воевода не заплатил нам сполна за соболей, которых мы привезли с собою из Москвы и отдали ему, и оставался должен нам девять кошельков реалов, кои он все время обещал нам уплатить. К тому времени, когда он принужден был бегством спасаться из страны, долг еще не был уплачен, ибо он водил нас от одного дня до другого, от одного раза до другого, пока не постигло его то, что случилось: он был крайне скуп и не совсем честен. После окончательного удаления и бегства его из княжества, мы очутились бы в самом беспомощном положении, если бы уплату всех долгов, сделанных Константином, не взял на себя новый господарь, согласно установившемуся среди господарей обычаю, у которых сделалось правилом, чтобы всякий, преемлющий это звание, платил долги, оставшиеся неуплаченными после его предшественника. Согласно с этим обычаем, господарь дал от себя обещание нашему владыке патриарху и просил его молиться Всемогущему, дабы Господу угодно было направлять его разум, и не было ни войны, ни смуты, могущих задержать уплату. Итак, мы пребывали в тревожном ожидании; озабочивало нас также другое обстоятельство. Дело в том, что Константин и все вельможи государства валашского не разрешали нам оставить их землю в то время, желая, чтобы мы подождали, пока ход дел и обстоятельства изменятся, главным образом из-за силистрийского паши, которым был тогда Мелик-Ахмед-паша. Всемогущему Богу угодно было, чтобы паша этот был смещен; место его занял Фазли-паша, но вскоре был казнен визирем за то, что отказался выступить в поход против Константина, обещавшего ему огромную сумму денег, и за то, что по своему произволу поощрял одного и отстранял других. Затем визирь предоставил пашалык Кадыри-паше, как мы уже упоминали. — Неизменным намерением этого злополучного господаря было заплатить нам долг и, удовлетворив все наши нужды в пределах желаемого нами, ускорить наше дальнейшее путешествие; но обстоятельства не благоприятствовали его намерениям, и он был приведен в весьма стесненное положение, с одной стороны, неотступными и настоятельными требованиями дани со стороны турок, с другой — скудостью доходов вследствие разорения и опустошения страны. Мы сокрушались о нем и страдали в душе за него, особенно когда на наших глазах днем и ночью являлись к нему от визиря капиджи, понуждая его собираться в предстоящий поход. Ехали ли они в назначенное место, или возвращались обратно, они всегда заезжали на пути к господарю, иной раз направляясь от визиря к силистрийскому паше, иной раз от последнего к господарю молдавскому и хану татарскому с поручением торопить их к войне и поскорее поднять их в поход.