Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

Большая часть населения Валахии опять оставила свои жилища и удалилась на вершины гор или в средину болот или больших озер по берегам Дуная, который пополняет убыль в них воды. Они переплывали на лодках и жили на островах, лежащих на средине их, боясь татар, истинной язвы этой страны. Затруднение наше вследствие этих событий было велико, и мы видели себя окончательно разоренными. Мы опасались за нашу личную безопасность здесь, но не могли найти никакого убежища, никакого средства избавления, кроме как оставить Валахию, чтобы спасти по крайней мере жизнь, если уже принуждены бросить свое имущество; ибо положение этой страны, опутанной беспрерывными войнами, погружалось все глубже в бездну смуты. Наши опасения главным образом основывались на рассказах сведущих людей, что города венгров — неприступные крепости, и что страна их представляет непрерывный ряд недоступных местностей. Итак, если бы турки и татары оказались не в силах быстро покорить их страну, то на зиму расположились бы там и в Валахии, и таким образом пресекалась последняя наша слабая надежда; и мы рассудили так: «доверить жизнь нашу и имущество случайностям судьбы лучше, чем подвергать наши сердца мучительным испытаниям зимнего бегства и бедствиям, сопряженным с перетаскиванием клади с горы на гору и с одного места на другое». Итак, мы порешили отослать сначала всю свою тяжелую кладь и пожитки вообще в Галац, а отсюда переправить их потом на судах, с кем-нибудь из наших спутников, по Черному морю в Синоп, чтобы избавить себя от связанных с ними хлопот и затруднений, и чтобы самим нам было возможно укрыться до тех пор пока наступит время, благоприятное для устроения наших дел. К этой цели и была направлена наша деятельность. Однако на первых порах мы не могли раздобыть подвод для перевозки наших вещей, ни за деньги, ни понуждением; ибо когда господарь в пятницу 18 (9-го?) июля неожиданно уехал в табор, то есть лагерь, все купцы пришли в смятение, и невозможно было ни за какие деньги получить подводы для кого бы то ни было, так как подводчики, избегая принудительной службы — перевозки господарева обоза, - скрывались и прятались; теми же подводами, кои были собственностью господаря, он намеревался сам воспользоваться для того, чтобы увезти жену свою и детей. Итак, мы были повержены в смущение и замешательство, не могли найти никакого исхода, и положение наше вследствие этого было крайне бедственное. Букарешт был покинут жителями, и мы оставались одни. Все заботы наши были поглощены нашею кладью; не было никого, кто подрядился бы довезти нас до Галаца или дал бы нам какой совет в этом деле: столь напуганы были здесь приближением татар, путь которых лежал в этом направлении и с которыми мы — избави нас Бог! — могли на дороге встретиться. И это было действительно вполне основательное опасение. Вследствие тревог своих и беспокойства и постоянного лая собак, мы не могли спать по ночам. Наконец Господу было угодно облегчить нас, вложив в мысли господаря поручить нас покровительству своего уполномоченного, великого ворника, который отыскал нам две подводы, и мы, несмотря на противодействие хозяев их, нагрузили их. Мы нашли нескольких спутников, спасавшихся бегством по тому же направлению; и я, смиренный, пишущий эти строки, был отправлен вместе с ними из Букарешта во вторник 13 июля, после полудня. Мы ехали по безлюдным, далеким от проезжих дорог пустыням, по наводящим тоску заброшенным полям, так что поседели от страха. Кроме Всемогущего Бога и Его провидения не у кого было нам найти поддержки в продолжение нашего путешествия. Что касается татар, то мы решили, если они встретятся с нами, заявить им, что господарь посылает две подводы с подарками к хану; ибо случайно господарь назначил сопровождать нас одного служителя, нарочно определенного для передачи известий татарам и от них. Другой план, который мы составили себе, состоял в том, чтобы в случае, если мы будем стеснены или обеспокоены, держать наш путь к берегам Дуная, отклонившись или к пристани Флоч или к Корнистало (Корнизель?) насупротив Силистрии, или к Браилову. По милости Божией, неделю спустя мы переправились через реку Сереть, служащую границею, и достигли Галаца, находясь все время нашего путешествия в сильнейшем страхе, но — хвала и благодарение Господу! — мы не имели ни одной неприятной для нас встречи, и чрезвычайно обрадовались своему прибытию туда. Мы нашли здесь одно судно из Трапезунта, нагруженное зерном и нанятое для перевозки его в то место; мы вошли в соглашение с капитаном и, наняв судно, уложили свои пожитки в каюту. Мы оставили наших спутников на судне с запасом провизии; и с благословения Всевышнего, они подняли паруса.