Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

Надеясь, что с этой стороны пробоина заделана, я повернулся к мамаше и испытал легкий шок. Я имею в виду, что ее анкетные данные были кошмарны: измена мужу с человеком подозрительных политических связей, похищение документов государственной важности (так она, по крайней мере, думала, очень вероятно — нанесение тяжелых увечий с помощью серной кислоты с последующим убийством пострадавшего. Я, вполне естественно, ожидал увидеть болезненного вида неврастеничку с непредсказуемыми импульсами или мрачную фигуру, жуткую и таинственную, нечто вроде женщины-вамп с раскосыми глазами и зловещей улыбкой.

Вместо этого передо мной стояла высокая, приятно сложенная, симпатичная дама с лицом, усыпанным веснушками. Не просто легкая пыльца на лице, нет — настоящие, по всему лицу, веснушки. Волосы у нее были каштановые с красноватым отливом, а лицо… Впрочем, я уже сказал о ее симпатичной физиономии. В некоторых кругах это, правда, не считается достоинством: женщина должна быть прекрасна, или вообще говорить не о чем.

Женевьева Дриллинг не была прекрасна. Вам бы не пришло в голову повесить ее фотографию на стену и восхищаться ею как предметом искусства. Просто она была чертовски симпатичной женщиной, и, глядя на нее, хотелось сказать кто-нибудь такое, отчего бы она улыбнулась — для начала. Когда это удастся, другие идеи не заставят себя ждать. Если, конечно, вы не поклонник исключительно образцов безупречного и сияющего совершенства или не являетесь, как я, преданным делу агентом, чья фанатичная верность долгу делает вас неуязвимым к любого рода искушениям.

Впрочем, мне пока еще не удалось вызвать на ее лице улыбку. Отнюдь. Она разглядывала меня с ясно видимым холодным отвращением.

— Кто вы такой? — спросила она.

— Дэвид П. Клевенджер, мадам, — ответил я. — «П» вместо Прескотт, но я на этом не настаиваю.

— Неужели? — сказала она. — Как интересно. И чем вы занимаетесь, мистер Прескотт Клевенджер? Точнее, что вы делаете здесь? Я имею в виду, не считая того, что улещиваете молоденьких девушек.

— Уле… что? Я только сказал, что у меня поручение от вашего па? Так, милочка?

Девица на постели промолчала, только нацепила очки на свой маленький носик — чтобы лучше меня рассмотреть, я думаю. За нее ответила мамаша:

— Нас не интересуют сообщения моего мужа.

— Я слышу вас, но не слышу ее, — возразил я.

Серо-зеленые глаза сузились.

— Хотите сказать, я ее запугиваю? Пенни здесь по своей воле, так, дорогая? Она сделала выбор. Можете сообщить об этом моему мужу.

Я сказал:

— Вспоминаю, как несколько раз я в ее возрасте делал «свой выбор». Теперь я очень рад, что мои решения были своевременно пересмотрены власть предержащими.

— Мы с Пении понимаем друг друга, — заявила Женевьева Дриллинг. — Если вас это успокоит, мистер Клевенджер, валяйте — выкладывайте сообщение моего мужа. Удивляюсь, что он позволил себе настолько отвлечься от работы, чтобы его придумать. Правда, удивляюсь. У нас с Пенни сложилось отчетливое впечатление, что он давно забыл о нашем существовании. И чего же он хочет?

— Ее, — сказал я.

Дочка за моей спиной пошевелилась, но я не посмотрел в ее сторону. Я не имел ни малейшего понятия, чего хотел и чего не хотел доктор Дриллинг. Может быть, дети, даже его собственные, нагоняли на него скуку. По тому, что мне о нем стало известно, он вполне мог оказаться как раз такого рода человеком.

— Только ее? — с вызовом спросила Женевьева, — Меня нет?

— О вас, мадам, ничего сказано не было.

— Что ж, очень на него похоже, — сухо заметила она. — Он всегда считал меня единственной ошибкой в своей в других отношениях превосходно спланированной жизни. Больше он ничего не хочет?

Я взглянул на нее с невинным видом.

— Может быть, и да, мадам, но меня интересует только это его желание. Другие желания доктора Дриллинга обслуживаются, насколько мне известно, правительством США, но это вне моей юрисдикции.

Она не сводила с меня глаз.

— Значит, вы не представляете правительство США, мистер Клевенджер?

— Я? Нет. Я — частный детектив из Денвера, штат Колорадо. Нас рекомендовала вашему мужу другая фирма, которая уже посылала к нам работника по этому делу.

Миссис Дриллинг нахмурилась.

— Вы хотите сказать, что человек, называющий себя Майком Грином… Я думала… — Она спохватилась и замолчала.

Я сказал:

— Он самый, Майк Грин.

— Почему детективное агентство Майка Грина вдруг рекомендует фирму-конкурента? — поинтересовалась она. — Не пытайтесь внушить мне, будто самоуверенный и обаятельный мистер Грин нуждается в помощи, чтобы выполнить такое простое дело — обмануть женщину.

— Майку всегда нужен был помощник, — возразил я, — но не теперь. Он мертв. Его убили прошлой ночью.

За моей спиной раздался сдавленный возглас. По лицу женщины, стоявшей передо мной, пробежала тень. Она хотела что-то сказать, но промолчала. Потом все-таки сказала:

— Я вам не верю. Он убит?

— Об этом пишут в газетах. Конечно, там не говорится: «Убийство». Самоубийство — так они заявляют, — Я оглянулся, — Сбегайте, милочка, к машине и принесите газету с заднего сиденья.