Путешествие Чандры (СИ)

– Расплата, – холодно произнёс Бхригу. – Твой свет уйдёт от тебя постепенно, ты будешь тёмной, холодной планетой. Мир должен узнать, что нельзя безнаказанно нарушать чьи-либо духовные практики или насмехаться над мудрецами, обладателями знания!

Вокруг Чандры сразу же образовалось пустое пространство – никто не хотел приближаться к проклятому, опасаясь, что несчастье перекинется и на него, как будто бы проклятье было заразным. Все друзья дэва, которым он придавал сил и вдохновлял на подвиги, оставили его в эту минуту.

– Что вы сделали с нашим сыном? – Атри Муни кипел от ярости, а Анасуйя старалась сдержать слёзы, прижимая к себе своего сыночка, который плакал, обнимая маму. – Мы отдали вам Сому с любовью, почему вы не позаботились о нём, дэвы?

Воспоминания показали уже не зал собраний, а комнату в Чандра-локе, куда примчались родители Чандры, как только получили известие о проклятии Бхригу. Вишвакарма, Брихаспати, Сурья-дэв, Индра-дэв – все они были здесь и неловко опустили глаза, не отвечая на вопросы Атри Муни.

– Бхригу Муни не может взять назад своё проклятье, – горько продолжил мудрец. – Мы забираем Чандру домой, в наш ашрам. А вы… даже и не говорите ничего. Слишком много сомы делает дэвов слишком беспечными и надменными. Я изменяю условия получения сома-расы, о дэвы. Я не отниму её совсем – так обидеть сына я не могу. Но отныне сома будет соком в растениях, и добывать её придётся с трудом. Значит, получать вы её будете не в таких количествах. Пойдём, Анасуйя, пойдём, Чандра, сынок. Теперь мы снова будем заботиться о тебе.

Никто не проронил ни слова, когда Чандра с трудом, поддерживаемый своей матерью, покинул небесные локи.

– Какой ужас, – нарушила тишину Дхамини, выразив общие чувства зрителей в Сурья-локе.

– Да, это было весьма… впечатляющим, – пробормотал Сурья неловко. – Гнев мудреца поистине разрушителен.

– И ещё более разрушительно общество, следуя привычкам и негласным правилам которого, человек портится, – сурово отчеканил Шани и посмотрел на собравшихся. – Общество, в котором достичь успеха можно только совершая грешные поступки, – безнравственно. Личность человека проверяется по его силе в сложных обстоятельствах, но суть общества проявляется в самых слабых его членах. Чандра очень чувствительный к влияниям, по нему можно судить о том, что на самом деле ценится в обществе.

– Ты осуждаешь, Шани? – тут же вскинулся Индра, да и Сурья нахмурился, услышав упрёк.

– Нет, дэврадж. Я говорю правду, чтобы вы сами смогли сделать выводы, – и Шани вновь отвернулся к карте.

Все молчали, думая о том, чему от них можно научиться, если смотреть беспристрастно. Сурья-дэв думал о том, как проклял невинного младенца и обрёк его на жизнь без солнечного света, дэви Чхая – о том, как прокляла собственного сына из-за того, что он не мог нарушить свой долг, дэв Вишвакарма – о том, как долго молчал, не протестуя против зла, считая себя беспомощным… О чём думал Индра-дэв – неведомо, но и он призадумался.

– Чандра, не спи! – лунный дэв вздрогнул и пришёл в себя от окрика агхори. – Здесь тебе нельзя спать – иначе никогда не сможешь проснуться. Всё выплакал? Молодец, заполнил весь костяной кувшин.

Чандра глянул – правда, череп был до краёв полон таинственно мерцающей лунным светом жидкостью. Горечь, испытанная им с невероятной силой по поводу давно прошедших событий, вышла слезами и лишила сил – дэву сейчас безумно хотелось спать.

– С первым заданием ты справился, теперь для тебя есть второе, – бодро продолжил Даттатрея. – Ты же хочешь выбраться отсюда?

Чандра вяло кивнул.

– Тогда тебе придётся успеть, до твоего восхода, найти выход из лабиринта Ямараджа, – усмехнулся брат. – Но на твоих ногах оковы, и ходить ты не можешь. Это поправимо.

Агхори быстро прошептал мантру. Чандра невольно вскрикнул: путы, наложенные Ямараджем, ослабли, однако их разрушение причинило дэву боль.

– Но куда идти тебе? По царству Смерти ты будешь блуждать, пока не упадёшь. Я сделаю тебе дорогу, по которой ты быстро доберёшься до центра лабиринта Ямы – там я буду тебя ждать.

Даттатрея взмахнул своим посохом с привязанным к нему человеческим черепом и прошептал какую-то мантру. Череп зажёг свои глазницы ярким огнём, прочертившим на полу огненную дорожку.

– Вот теперь ты можешь идти – по этой тропе из огня и углей, – почти весело заявил Даттатрея. Чандра в ужасе уставился на тропу.

– Но как же мне идти по такому жару? – вопросил он.

– Ногами, – безжалостно бросил агхори. – И без обуви – вмиг сгорит. Слёзы свои возьми – пригодятся. Береги эту влагу, здесь это такое сокровище, что ты и не представляешь! Да, олень твой идти по такой дороге не сможет – оставишь его здесь.

– Нет-нет, пожалуйста! Этот олень никогда не бросал меня, как же я теперь оставлю его в царстве Смерти? – взмолился Чандра.

– Ну, так и быть, – снизошёл агхори. – Руки у тебя заняты сосудом, потому положу оленя тебе на плечи – будешь нести и его.

С этими словами Даттатрея схватил оленя и пристроил его на плечи дэва, который только охнуть успел.