Путешествие Черного Жака

Эта часть моей жизни навсегда останется в моей памяти, как самая веселая, может быть, нетрезвая и не в меру развратная, но оказавшая на меня очень большое влияние, необычайно раскрепостившая меня, научившая свободно выражать свои мысли и чувства. Пусть чаще всего я был слегка нетрезв, ложился спать каждую ночь с новой женщиной и пользовался своим даром колдовства исключительно для забавы, пожаловаться на что-нибудь или осудить себя за это я не в силах. Юные развлечения были столь важны для моего становления.

Однако по окончании этого славного времени, а точнее, ровно через год и месяц, меня отыскали ведьмы. Они обнаружили и постоялый двор, куда я изредка заглядывал, чтобы переночевать…

Мы возвращаемся туда.

Голова разлюбезной хозяйки лежит в углу, грустно рассматривая меня ясными, но мертвыми глазами, а я ошарашенно замер на пороге.

— Жак, — на жестком лице Тересы сияла улыбка, — что-то ты поздно приходишь домой.

— Наш мальчик испортился. — Габи сидела в кресле.

Рядом застыла мрачная беловолосая Селена.

— Что же мы должны делать в этой ситуации, малыш? — спросила Тереса. — Видишь, мы нашли тебя.

Голова хозяйки, которую я все еще с ужасом рассматривал, вдруг подмигнула мне, и я вздрогнул. Это были их штучки, шутки, знакомые мне с детства. Габи расхохоталась — это она вызвала видение.

— Я предлагаю тебе добровольно вернуться, — сказала Тереса, — и завершить свое обучение. Ты славно отдохнул — пора заняться делом.

Я сделал несколько шагов назад и, резко развернувшись, прыгнул в дверной проем. Из гостиницы я выбежал со скоростью зайца, которого преследует несколько кровожадных лисиц. Лисица номер один появилась на пороге спустя мгновение. Ее рыжая грива вздыбилась и растрепалась, из зеленых глаз сыпались искры, а на милой мордашке написана была лютая ярость.

Я успел скрыться в ближайшем проулке, и знак, брошенный мне вслед, влепился в стену одного из домов. Гулкое эхо удара едва не сшибло меня с ног. Я так спешил, что даже не заметил Ракрута де Мирта, направлявшегося в сторону постоялого двора. Мы столкнулись.

— Жак! — Он взял меня за локоть и рассмеялся. — Ты что, уже успел набраться?

— Меня преследуют, — выдохнул я, — и я очень спешу.

— Вот как, преследуют. — Де Мирт продолжал веселиться, ситуация явно забавляла его. — Кто? Хозяйка постоялого двора? Ты не заплатил за комнату?

Или она вдруг воспылала к тебе искренней любовью? А может, это родители одной из соблазненных и покинутых тобою крошек?

— Ведьмы Ракрут, я многого тебе не говорил, но..

— А вот, кстати, и они. — Де Мирт смотрел куда-то за мое плечо, и я резко обернулся.

Ведьмы, всколыхнув прозрачный воздух, оказались совсем рядом. И Габи, и Тереса, и Селена. Глаза Габи метали молнии, Тереса выглядела вполне спокойной, а Селена даже немного растерянной.

— А они очень даже ничего, тебе повезло. И почему меня не преследуют такие красотки? — Ракрут де Мирт галантно поклонился. — Добрый день, дамы.

— Здрасьте, — нагло ответила Габи, — ты кто такой?

— Я — твой шанс весело провести вечер и ночь, — заметил де Мирт, и глаза его едва заметно блеснули.

— Ну-ну. — Габи смотрела только на меня. — Топай-ка отсюда, шанс, а то проводить тебе все ночи в одиночестве, в сырой могиле…

— Обожаю грубых женщин, — парировал Ракрут де Мирт, чем наконец обратил на себя ее внимание. — Я, знаете ли, проделываю с этими женщинами такое, что заставляет их делаться ласковыми и кроткими, будто молоденькие ягнята. Я ведь, знаете ли…

— Ну хватит! — резко оборвала его Тереса. — Либо ты исчезаешь, либо я заставлю тебя исчезнуть. Предупреждаю, что, скорее всего, по частям.

— Так вы все грубиянки! — с нескрываемой радостью выкрикнул Ракрут. — Любовный недуг, зачем ты терзаешь мое слабое сердце?! Ухожу, ухожу… — Он сделал вид, что испугался гримас, исказивших лица его собеседниц.

Ракрут сделал только шаг в сторону, а потом вырос на целый метр, плечи его стали шире, а лицо — печальнее плакучей ивы, серым, пепельным.

Я молчаливо наблюдал за разворачивающейся ссорой, только отступил немного в сторону, к домам: того и гляди, разгулявшись, они могут и меня зацепить.

— Милого друга ты себе нашел, мальчик, — трагическим голосом заметила Селена.

— Друзей не выбирают, — прорычал Ракрут, чьи ноги стали толстыми, словно стволы столетнего дуба, а руки налились силой и мощью. Тугие бугры мышц на его тонком теле продолжали стремительно вздуваться.

Габи и Тереса выглядели озадаченными.

— Сейчас мы посмотрим, из чего у него внутренности сделаны. — Габи решила больше не тратить время, она заверещала так, что ее голос резанул меня по барабанным перепонкам, и ринулась вперед, выставив перед собой растопыренную ладонь. Острые ногти направлены были прямо в горло де Мирта.