Путешествие доктора Дулиттла

Рядом с огромным плоским валуном, на котором возвышался королевский трон, в землю закопали высокий столб с искусно вырезанными изображениями животных. Каждый индейский род имеет такой же столб возле своей хижины. Их называют тотемами, и они служат вывеской или визитной карточкой семьи. На них изображены животные, которые, как считают простодушные индейцы, были их предками и чьи достоинства они унаследовали.

Тот очень высокий и ярко раскрашенный столб рядом с королевским троном должен был стать тотемом Джона Дулиттла. Тихонько, чтобы не нарушить торжественное молчание, я протиснулся к нему. На столбе были вырезаны животные с благородными, конечно в глазах островитян, чертами характера: молчаливая рыба, зоркий орел, быстроногий олень, могучий бык. А на вершине столба, где обычно изображали самое знаменательное для рода животное, красовался черный попугай! Наверное, он должен был напоминать всем о мирном договоре между попсипетлями и багиагдерагами.

Сам трон натерли ароматическими маслами, и он тускло поблескивал в лучах солнца, а ступени, ведущие к нему, устлали цветами. Доктора в паланкине внесли наверх, и там он неуклюже слез и ступил на цветочный ковер. Было так тихо, что я услышал, как хрустят стебли под его ногами.

Уже знакомый нам величественный старик помог доктору сесть на престол. Наверное, все предшественники Джона Дулиттла были могучими, рослыми воинами, потому что он выглядел на троне маленьким и нескладным. Его ноги не доставали до земли и болтались в воздухе, как у мальчишки, взобравшегося на отцовский стул.

Сопровождавший доктора старик обратился к туземцам. Он говорил спокойно и размеренно, и каждое его слово было слышно в самом дальнем уголке Долины Шепчущих Скал.

Для начала старик перечислил по именам всех великих вождей попсипетлей, короновавшихся в былые времена на том же престоле слоновой кости. Затем он принялся нахваливать народ попсипетлей и вспомнил все одержанные им победы. А когда он начал расписывать подвиги и деяния доктора, я окончательно уверился, что он — величайший из людей и что все прошлые короли попсипетлей ему и в подметки не годятся.

Лишь только речь зашла о заслугах доктора перед туземцами, как все они протянули к нему руки. Со стороны это выглядело древним священным обрядом — безмолвная толпа, тянущая руки к божеству.

Наконец старик умолк, подошел к Джону Дулиттлу, снял с него старенький цилиндр и хотел было бросить его на землю. Но доктор поспешно отнял у старика свой привычный головной убор и положил его себе на колени. Старик не посмел возражать и водрузил на голову Джона Дулиттла корону. Хотя ростом доктор не вышел и трон был ему великоват, зато голова у него была побольше, чем у прошлых королей, — корона сидела у него на макушке. А когда с моря подул ветерок, она чуть было не свалилась с головы, и доктору пришлось придерживать ее рукой. Но несмотря на все эти мелочи, выглядел доктор просто здорово.

Старик еще раз обратился к народу:

— Вот избранный вами король! Довольны ли вы, воины попсипетлей?

И толпа ответила громким дружным криком:

— Жон! Жон! Да здравствует король Жон!

Крик прозвучал громче, чем залп из ста пушек. В долине даже шепот слышался на расстоянии мили, а тысячеголосый рев словно ударил в самое сердце. Горы отражали его, и казалось, что он никогда не умолкнет и будет вечно звучать на острове, катиться из долины в долину и греметь в дальних пещерах.

Вдруг я увидел, что старик указывает рукой на вершину самой высокой горы. Я взглянул туда и успел заметить, как огромный висячий камень исчезает в жерле вулкана.

— Смотрите, о жители Плавучей Суши! — возгласил старик. — Древнее предсказание сбылось! Сегодня коронован король королей!

Доктор тоже заметил, что камень покатился вниз, и даже привстал с трона.

— Он думает, что сейчас остров сядет на дно, — шепнул мне Бед-Окур. — Хоть бы здесь было не очень глубоко!

Камень падал долго, не меньше минуты. Потом раздался глухой удар, земля вздрогнула у нас под ногами, и сразу же послышался громкий свист — это воздух выходил из острова, как из продырявленного мяча. Доктор снова сел на трон, но не спускал глаз с моря.

Мы почувствовали, что остров опускается. Море хлынуло на берег и затопило его на фут, на два, три, десять, двадцать, пятьдесят… А потом, слава Богу, остров мягко, словно лепесток розы на садовую дорожку, опустился на дно. Суша соединилась с сушей, и плавучий остров навсегда осел на дно Атлантического океана.

Море затопило многие деревни туземцев, однако это обстоятельство нисколько не испортило праздник — ведь все жители острова собрались в Долине Шепчущих Скал, и никто из них не утонул.