Путешествие идиота

Так мы ехали, ехали и, наконец, добрались до столицы. Плима, то есть. Одно хорошо — луж в нем не было. И деревьев. А то я уже начал опасаться, что мне среди этих луж жить придется. А так — все каменное вокруг и дома, и дороги. Даже столбы, с которых фонари светили, и те были из камня. Дома постепенно становились все выше и выше, пока их верхушки совершенно не исчезли в облаках, но тут машина свернула, и мы поехали в место, где дома были попроще. И так мы еще долго куда-то сворачивали, а потом еще и еще, и по кругу ездили, и у меня совсем уже голова кружиться стала, так мы петляли.

Место, где мы теперь ехали, красотой не отличалось. Улочки сузились, фонари на столбах не работали. И машин тут почти не было. Одинаковые здания по сторонам казались придавленными низким небом и некоторые из них были без окон, напоминая старинные крепости. А водитель все продолжал болтать и уже начал врать про то, как лучшим постояльцам бесплатную еду из ресторана прямо в постель приносят.

Тут голос внутри сообщил, что обнаружено недружественное наблюдение. Он так часто стал это говорить в последнее время, что я даже привык. И внимания особо не обращал. Пусть себе говорит, если ему так нравится. Только водитель как будто его услышал. Говорить стал урывками и как-то бессвязно. И все назад оглядывался. То на меня, то в окно. А потом и вовсе умолк, и давай себе рулем крутить.

Мотор машины взревел. Дома по сторонам так замелькали, что у меня зарябило в глазах. А еще я увидел, как за нами едет другая машина. Потому что ее свет все время на меня попадал. А когда мы сворачивали, то и она за нами. И снова яркий свет в окно.

Так мы катались довольно долго, пока я не заметил, как за нами уже не одна, а целых две машины едут. И фарами сигналят.

Водитель мой совсем сдулся. Сгорбился, голову в плечи втянул, зубы сцепил и так рулил, что меня едва не стошнило. Только те машины нас все равно догоняли.

И вот он не выдержал, и так мне сказал:

— Знаете, мистер, меня ваши дела не касаются. Я простой водила, ничего не видел, ничего не слышал. Давайте-ка я вас от греха подальше за поворотом сброшу, а?

И я понял, что он сильно боится. Не столько тех, кто сзади едет, сколько меня самого. Когда я подарок свой поднял, чтобы он по сиденью не прыгал, таксист весь испариной покрылся. И так крутанул рулем, что я едва не расквасил нос о дверцу.

И тут дверь распахнулась, и я выкатился на улицу. Прямо под дождь. Хорошо хоть, подарок успел схватить, а не то потерял бы его, точно вам говорю. А такси взвизгнуло мокрой резиной и исчезло в темноте.

Правда, тут же мимо с шумом те две машины пронеслись. Едва меня не задели. И пока я поднимался и отряхивал воду, впереди началась какая-то суматоха.

Вначале за домами как затрещит что-то! И потом — БУХ! И стало светло, как днем, а после что-то громко загудело сверху.

Когда я выглянул из-за угла, то увидел разбитое такси у поваленного столба. Дверцы были похожи на решето, а рядом стояли те две машины, что ехали за нами. Только теперь от них мало что осталось, и обе они ярко горели. А сверху опускалась большая летучая штука, и из нее выпрыгивали люди в черном. И еще в этой штуке что-то громко трещало. И те машины, что горели, от этого тряслись и подпрыгивали.

В общем, я подумал — здорово, наверное, что меня в том такси не оказалось. И еще — люди тут какие — то странные. И пошел себе в другую сторону. Только грязь с себя отряхнул. Решил — нечего тут стоять, а то и мне достанется.

А маленького человека, что всюду за мной ходил, я больше никогда не видел.

Глава 26 Тяга к неприятностям

Этот город — Плим, скажу я вам, вовсе не тот пригород, в котором я привык гулять. Я бродил по улицам не меньше часа, но так никого и не встретил. Вода с неба все сыпалась и сыпалась. И я окончательно промок. К тому же, я дважды провалился в какие-то ямы, которые только с виду походили на маленькие лужицы.

А потом я вышел на улицу, вдоль которой проносились ярко освещенные поезда. К этому времени уже почти рассвело. То есть не так, как обычно светает, а просто один край неба стал чуть ярче остальных. А так — как была над головой темно — серая пелена, так и осталась. Тут и неба-то нормального нет, на их имперском Йорке.

Навстречу стали попадаться прохожие, правда, все они они норовили исчезнуть раньше, чем я мог спросить у них дорогу. Только однажды парень на маленьком двухколесном устройстве промчался совсем рядом, ослепив меня светом единственной фары. Он остановился неподалеку, чем-то примотал к столбу свою машинку и исчез прежде, чем мои глаза снова начали что-то видеть.

И тут ко мне обратился вежливый мужчина в дождевике. Спросил, не новичок ли я, и нет ли у меня затруднений. И предложил мне помочь.

Отчего-то он мне сразу не понравился. Наверное, потому что внутри у него недоброе таилось. И улыбка у него была фальшивой, будто приклеенной. Но вокруг никого, а я в этом их Плиме ничего не знаю. И еще я хотел есть. И спать.