Путешествие идиота

Триста двадцатый радостно отзывается на мое пробуждение. Извиняется, что не может синхронизировать всю мою память. И с сожалением предупреждает, что этот мой подъем — не постоянное состояние. За ним последует провал. Но, по крайней мере, я теперь буду просыпаться все чаще. Особенно тогда, когда характер деятельности будет узко направлен. Например, в полете. Или даже на инструктаже.

Но мне плевать. Знаете, каково это — летать наяву без всякой дури? Одна только мысль точит меня. Если Триста двадцатый вздумает меня покинуть, я могу вновь превратиться в растение.

Голос внутри меня бурно протестует.

И еще я думаю о том, как бы мне доставить по адресу этот проклятый подарок. Только сейчас я осознаю, что не знаю ничего, кроме имени девушки, которая должна была встретить мой рейс. Интересно, как я собираюсь искать адресата на планете с трехмиллиардным населением?

Глава 43 Группа «Твердь»

Четыре тридцать утра по бортовому времени. Мы сидим в отсеке инструктажа. Пилоты только что выпили кофе в кают-компании, кто с маленьким тостом, кто с кусочком сыра. Есть хочется неимоверно. Впрочем, как всегда перед заданием. Наверное, это у меня условный рефлекс. Потому что нас, сколько могу вспомнить, никогда не кормили перед полетом вволю. У голодного человека реакция выше, так нам все время объясняли. А еще потому, что так легче переносить перегрузки.

— Доброе утро, господа, прошу всех принять вводную, — говорит нам Петр Крамер, отставной полковник.

И мы на секунду превращаемся в зомби с остекленевшими глазами, вбирая в свои биочипы порции данных.

— Итак, напоминаю, — продолжает Петр. — Нам предстоит выполнить три задачи. Группа «Твердь» осуществляет засеивание мелководья в заданных квадратах. Следует помнить, что бомболюки должны открываться на высоте не более тридцати метров и на минимальной скорости, иначе личинки могут быть повреждены, и вылет не будет засчитан. Группа «Воздух» работает на высоте двадцати километров на удалении десять километров друг от друга. Распыляете «сажу».

«Сажа» — так называют раствор с теми самыми бактериями, что жрут метан и из-за которых на землю из облаков льются черные дожди. Личинки кораллов называют «опарышами» или «муравьиными яйцами». Я уже начал привыкать к местному слэнгу.

— Группа «Зонтик» осуществляет прикрытие. Уточняю: наша задача — восстановление климата, а не нанесение ущерба туземным ВВС. Поэтому без нужды в бой не ввязываться. Прошу вопросы.

— Всего две машины для прикрытия. Не маловато? — спрашивает Борислав.

— По нашим данным сейчас в этом районе нет авианосцев, поэтому аборигены не успеют организовать противодействие. Пока их перехватчики доберутся до района действия, вы уже унесете ноги. Мы специально рассчитываем места операций таким образом, чтобы находиться на максимальном удалении от средств ПВО. Напоминаю, что земляне не в состоянии обеспечить стопроцентную защиту поверхности. У них довольно мало авиации и еще меньше носителей. Так что ваше прикрытие это просто перестраховка.

— А почему у меня только противовоздушные ракеты? Что с ними делать, если сеятелей атакуют с малых судов? — интересуется Герб.

— Ты летишь для прикрытия акции от истребителей, а не для удара по кораблям, — отрезал Петр. — Настоятельно советую не нарушать полетное задание. Ясно?

— Ясно, чего там…

— Если вопросов больше нет — желаю удачи. Все свободны.

Мне выпало засеивать море. Это в районе бывших Уральских гор. Нас в группе «Твердь» четверо. Йозас — старший группы. Это мой первый самостоятельный вылет.

Гулко топая по длинным коридорам, спускаемся на ангарную палубу. Мыслей нет, только приятное возбуждение. Третий ангар — наш. Пара вооруженных охранников, выправкой и формой подозрительно напоминавших военно-морскую полицию, бдят у шлюза. Окидывают нас настороженными взглядами, проверяют сканерами наши чипы. Неохотно сдвигаются по сторонам, давая дорогу. Копы — они и отставке копы. Уши закладывает сразу, как только поднимается переходной люк. Резкий многоголосый свист теплогенераторов смешивается с гулом транспортеров, шипением сжатого воздуха, объявлениями по громкой связи, которые все равно никто не слушает — все команды дублируются в шлемные переговорные системы.

В носу свербит от резких запахов с металлическим привкусом. Палубная команда уже вовсю работает. Они встали за час до нас. Движения стартовиков кажутся ленивыми, неторопливыми, но вместе с тем видно — люди работают четко и слаженно. Мельтешат под крыльями засаленные коричневые скафандры техников. Оружейники подвешивают в бомболюки массивные контейнеры с «опарышами». Тестируют оружие. Гудят, открываясь и закрываясь, створки лазерных батарей. Заправщики уже отработали — их пурпурные жилеты поверх скафандров с поднятыми лицевыми пластинами украшают пузатые тушки отъезжающих в стенные ниши заправочных транспортеров. Сонные пускачи за толстым бронестеклом прихлебывают кофе, колдуя над своими пультами.

Расходимся по машинам.