Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

Читателю может, наверное, показаться, что я не люблю женщин, гаишников или черножопых? Я люблю томатный сок, красивых девушек и мороженое. А ещё мне нравятся фильмы с Антонио Бандеросом и Андреем Мироновым. Вот!

Ерунда, да? А вы что, ожидали что-то нечто от простого сантехника-водопроводчика? Да? А когда читаете произведения Владимира Кунина, вам ведь не кажется, что он пишет не о чём? А почему же для меня вы так высоко подняли планку и почему так критично воспринимаете каждую мою фразу? Ведь я имею всего лишь только 8 классов совдеповского образования! И за свои трояки ни я, ни кто-либо другой за меня не платили.

Примерно с минуту гаишники обсуждали сложившуюся на дороге ситуацию, пока не приняли своего решения. Один с пистолетом, а другой с автоматом наперевес неспеша направились к лексусу с питерскими номерами.

– А ну вылезайте все трое из машины! – скомандовал гнусавым голосом гаишник с автоматом.

Первым вылез из-за руля Антон, затем Виктор и спустя ещё несколько секунд Виктор Иванович.

– Так, руки на капот, лицом к машине, ноги в стороны, – скомандовал всей троице автоматчик и ткнул стволом в бок Виктору, который был из всех троих ближе всего к нему. – Быстро!

– Будете нас трахать? – спросил Антон и вся троица разразилась громким смехом.

– Чего? – с недоумением спросил первый гаишник и переглянулся сначала со своим напарником, а затем с возмутителем спокойствия Антоном.

– А ну-ка быстро, бля, оружие на землю, карманы вывернуть! – заорал бабским голосом второй гаишник.

Троица стояла как вкопанная. Пауза длилась секунд 5-6, не более. Затем Виктор несколько растерянно сделал небольшой поворот головы в сторону второго гаишника, стоявшего с автоматом в полуметре от него, но как следует разглядеть его не успел, т. к. тот со всего маха нанёс левой ногой удар между ног, отчего двадцатичетырёхлетний юноша даже не пикнул, а, ударившись о машину, потерял сознание и рухнул наземь.

Первым пришёл в себя от увиденного Виктор Иванович, который сделал нечто подобное, что и автоматчик, только с первым гаишником. А вот здесь, дорогой читатель, надо включить на полную всё своё воображение.

Представьте себе мужчину ростом 183 см и весом в 150 кг, одетого в светлого цвета просторные брюки и бобочку, свободно висящую на достаточно широких плечах. Про кулаки говорить не имеет смысла, поскольку на запястьях милицейские наручники не застёгиваются. В молодости Виктор Иванович свободно мог подтянуться на турнике только три раза, да и то обратным хватом. Мало? А я разве не сказал, что три раза на любой руке, нет?

Пару слов о ногах. Если молодой человек, занимавшийся не один год и плаванием, и штангой, и ещё несколькими силовыми видами спорта и имевший спортивные разряды м.с. или около того, мог элементарно просто сделать по 100 пистолетиков (приседание на одной ноге без отрыва пятки от пола), затем и удвоил свой вес вместе с возрастом, то уж сила-то с годами, наверное, не намного уменьшилась, а?

То ли удар Виктора Ивановича был сильным и точным, то ли сыграл фактор внезапности и неожиданности, но бедный гаишник отлетел метра на два и упал плашмя наземь. Антон, до которого обычно всё доходило чуть медленнее, чем до обычного человека, не растерялся и повторил движение Виктора Ивановича. Однако удар его был не столь точен и пришёлся он не на пах, а на приклад автомата, который с силой ударился в подбородок гаишника. Инспектор выронил из рук автомат и схватился за лицо. Автомат тем временем болтался на ремне на шее. Виктор Иванович молча наблюдал за происходящим. Антон ударил ещё раза три гаишника кулаками по лицу, пока тот не понял, что его элементарно бьют. Тогда он попытался привести в боевую готовность свой автомат, но это было неправильно, т. к. он потерял драгоценное время для атаки. А Антон, потерявший всякую надежду на свои руки, решил снова попробовать удар ногой, который был скорее слабым, чем сильным, но зато оказался прицельно точным. Гаишник сознания не потерял, но и на ногах более стоять не мог. Упав на асфальт, сержант стал корчиться от боли и вопить так громко, что валявшийся у машины Виктор стал приходить в сознание и проявлять интерес к жизни.

– Антон, возьми у ребят оружие и отнеси его в машину, – спокойно посоветовал профессор, у которого сильно ныла нога от незапланированного удара в пах.

– А может, это самое, значит, не будем отдавать это самое, а? – спросил Антон.

– А зачем тебе оружие, а? – спросил Виктор Иванович. – Ты что – уголовник?

– Да нет, это самое, значит, я просто решил подумать, что им-то оно тоже вроде бы как ни к чему, а? – Антон стоял в нерешительности и медлил с принятием решения.

– Так, оружие в багажник, а этих красавцев надо посадить в машину, – властно распорядился профессор.

– Сейчас я им хоровод устрою, – сказал очухавшийся Виктор и стал раздевать сначала одного, а затем другого гаишника.

Вдвоём с Антоном они обнажили обоих колобков менее, чем за минуту, после чего на каждого одели наручники таким образом, что каждый из них обнял одну и туже сосну.