Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

Антон тщательно обтёр оружие, чтобы на нём не осталось следов, собрал свои чеки и квитанции, записную книжку. Разбросанную милицейскую одежду аккуратно собрал и сложил на заднее сиденье Жигулей.

Не имеет смысла передавать угрозы и оскорбления гаишников в адрес путешественников, поскольку все они носили ярко выраженный уголовно-циничный характер.

– Так, ребята, – обратился спокойный с виду профессор к кружившимся вокруг сосны гаишникам. – Зря вы так работаете. Ох, зря! Может быть, имеет смысл вам уволиться, а?

– Да пошёл ты, пидор вонючий! Мы тебя сейчас так уделаем, что ты жить на этом свете не захочешь, гандон штопаный! – не унимался бывший автоматчик.

– Так вы на нас сердитесь, да? – миролюбиво поинтересовался Виктор Иванович, у которого нога начинала болеть всё сильнее и сильнее. – А мы вас хотели простить. Мы же не уголовники, в отличие от вас.

– А тебя, боров, я на х… у себя видал! Понял? – продолжал истошно вопить бывший автоматчик.

– О, а я знаю, что надо с ними делать, – с недоброй улыбкой на ещё совсем недавно испуганном лице сказал Антон. – Только нужен вазелин и фирменная перчатка доктора.

– Ты, что, собираешься их трахать? – с явным испугом или даже ужасом спросил Виктор.

– Ну, да. А ты что, не будешь? – с лёгким смешком поинтересовался Антон.

– Плохие новости, ребята, – вмешался в разговор Виктор Иванович. – У меня нет ни вазелина, ни перчатки.

– Так что, теперь, значит, мы трахать этих ублюдков не будем? – ни то с удивлением, ни то с огорчением спросил Виктор.

– Не волнуйся, будем-будем, ещё как будем, – сказал Антон и направился к своей машине.

– Возьми ещё аптечку, а то в первый раз всегда идёт кровь. А вместо вазелина можно использовать сметану, – дал ценный совет профессор.

Он вдруг вспомнил, как в студенческие годы он с друзьями развлекался над пьяницами. Было ему тогда 18-19 лет и учился он в Первом медицинском институте. Как и многие его сверстники, избыточная энергия и извращенная фантазия молодости находила выход в хулиганских действиях.

На мотоциклах друзья подбирали пьяниц, валявшихся в непотребном виде у метро или в сквериках, и затем вывозили в Парголово, где в 70-ых годах не было ни дач, ни тем более высотных домов. Бросив на траву полумёртвое тело, шутники какали алкоголику в штаны, застёгивали их и …прятались в кустах. Через какое-то время бедолага начинал приходить в сознание. Обосранный, чёрт знает где, …Было от чего придти в отчаяние! А как бы вы реагировали на кучу дерьма непотребных размеров в своих трусах, головную боль и …густой лес вокруг?

– Чего-то не могу найти свистки, – посетовал Антон, рывшийся в милицейских шмотках. – Ведь не жезлы же им засовывать?!

– О, а ты понтово придумал им впендюрить эти штучки! – с восторгом заметил Виктор.

– Смотрите, чтобы они только не пукнули, когда вы будете им засовывать, – и Виктор Иванович прыснул со смеху.

– А разве не Вы будете им засовывать их свистульки? – удивился Виктор.

– Нет, друзья, ваша идея, ваша реализация, – профессор трясся от хохота не меньше, чем и его приятели, зато гаишники притихли от ужаса и внимательно следили за столь неожиданным ходом событий. – Единственное, чем я могу вам помочь, это своевременной консультацией.

– И медицинской помощью, – добавил Антон, у которого от смеха всё валилось из рук.

– Патронов на таких уродов жалко! – Виктор хотел со злости ударить по заднице своего обидчика, который вырубил его одним ударом.

– Интересно, а если до свистка им засунуть туда ещё их патроны, они не взорвутся? – стал вслух рассуждать Антон.

– Наверное, могут, – деловито заметил Виктор. – Они же наверняка будут тужиться.

– Так, ну у меня всё готово, – радостно заметил Антон, когда нашлись оба свистка.

Гаишники в ужасе смотрели то на Антона, то на более агрессивного Виктора, которые принесли к сосне всё необходимое и готовы были в любую секунду начать свои пытки.

– Надо им как-то ноги связать, а то вон как они шустро бегают вокруг сосны, – заметил Виктор.

– Толстый! Ну, скажи им, чтобы они не делали это! – молил о пощаде и взывал к милосердию первый гаишник.

– Да ты, дружок, не волнуйся! – успокаивал гаишника Виктор Иванович. – В первый раз больше страшно, чем больно. Поверь мне, я знаю, что говорю. Ты, самое главное, не тужься. Тогда не так будет больно. Понимаешь меня, сладенький! – и Виктор Иванович погладил гаишника по заднице.

С ошалелыми гаишниками случилась самая настоящая истерика. Они начали бегать вокруг сосны, орать, звать на помощь и одновременно выкрикивали угрозы в адрес всех троих и каждого в отдельности. Руки их были разодраны в кровь, которая струилась с такой силой, что под ногами стало образовываться кровавое месиво из песка и земли, перемешиваемого голыми ногами.

– Вот что, поглумились и хватит! – вдруг резко заметил Виктор Иванович. Он взял из машины киянку, да-да, ту самую, которой рихтуют битые машины, и отточенным движением нанёс по темечку несильный удар сначала одному, а затем и другому гаишнику. – Вот так вот, – ласково прокомментировал свои действия профессор.