Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

Основателем монастыря на месте подвигов прп. Нила был иеромонах Герман, из братии ближайшего к острову Столобному Рожновского монастыря. Он вместе со странником-холмогорцем Козьминым, построил на острове первую деревянную церковь во имя Богоявления Господня, с приделом во имя св. Василия Блаженного. К нему стали присоединяться многие, желавшие подвизаться под его руководством, и начали строить себе деревянные келии. Поэтому иеромонах Герман в 1594 году испросил у патриарха Иова разрешение устроить на Столобном острове иноческую обитель с общежительным уставом. Так открылась Нилова пустынь. При приемнике игумена Германа, – Нектарии, монастырь начал быстро возвышаться и процветать, особенно благодаря покровительству и вкладам Московских царей. В 1629 г. боярин Б. Лыков подарил монастырю соседний остров Городомлю. Но потом, с середины XVIII века начался упадок Ниловой пустыни. В 1665 г. сгорели все деревянные постройки. С 1764 года она числится за штатом. Нилова пустынь по зданиям своим и в настоящее время, после десятилетий разрухи, может быть причислена к лучшим обителям России. Посреди монастыря находится собор, великолепное четырехугольное здание новейшей архитектуры, во имя Богоявления Господня, с двумя престолами. Внутри собор богато отделан и украшен (начало постройки датируется 1671 г., окончание работ по отделке – 1833 г.). Другой храм – больничный, во имя Всех Святых, бывший до 1833 года соборным. Третья церковь – во имя св. Иоанна Предтечи и Покрова Богородицы – построена на месте пещеры, ископанной преп. Нилом. В соборном храме открыто покоятся мощи преп. Нила, открытые в 1667 году. В 1676 г. завершено строительство каменной стены. В XIX в. были построены набережная, Архиерейская пристань (1813 г.), Светлицкая башня (1863 г.), трапезная, братские корпуса. Монастырь имел Гостиный и Конюшенный дворы, доки, кузни, мастерские, больницу, гостиницу, школу, два парохода, подворья в Москве, С.-Петербурге. К монастырю была приписана Все-луцкая Ново-Соловецкая пустынь (основана в 1701 г., в 30 км от г. Осташкова). В начале ХХ в. Нилова Пустынь являлась наиболее посещаемой, по количеству паломников, российской святыней и второй в мире, после Гроба Господня.

– Ох, не могу я больше этой хрени слушать, – сказал Антон Виктору и приятели отправились бродить по острову.

– Да, помнишь, наш Валька рассказывал, как монахи на Валааме, или не на Валааме? – вдруг засомневался Виктор. – Да, по-моему, на Валааме, тоже ни хрена не работали, а только от армии косили,…

– Пидоры вонючие, – сказал Антон и оба громко рассмеялись.

– А, точно! – согласился Виктор.

– Слушай, это самое, значит, а как там, Валька, ещё чего-то, а? – пытался вспомнить Антон рассказ их общего приятеля, который прославился тем, что нигде не работал, жил исключительно в своё удовольствие и который здорово разбирался в электронике.

– Ой, я, кажется, в какую-то срань вляпался, – неожиданно возмутился Виктор. – Вот, уроды, бля! Срут где хотят, пидоры вонючие!

– Точно, – поддакнул Антон и рассмеялся, увидев вокруг минное поле из коровьих лепёшек.

– Слушай, а наш профессор-то тащится?! Смотри, как на камеру-то снимает! А? Оператор хренов, – пошутил, как мог Виктор.

– А он всегда с камерой и фотоаппаратом ходит, – добавил Антон.

– А чего-то я у него фотика не видел? – удивился Виктор.

– А в телефоне?!

– Лажа какая-то! Чего можно на телефон снять? Вон, у меня, бля, тоже есть камера в телефоне, а х… толку-то?!

– Сравнил жопу с пальцем, – заметил Антон. – У него два мегапикселя. Я фотки его видел, тема верная.

– Чего, серьёзно? – усомнился Виктор. – И нормально катит?

– Ну, да! И можно, это самое, значит, туда столько фоток забить, что ты на свой фотик, это самое, слышь, за год столько не засадишь.

– А чего он по деньгам тянет? – поинтересовался Виктор.

– А хрен его знает?! Штук 10-15, если не больше?!

– Да, понтово такой телефон надыбать. Приедем, я себе тоже такой сделаю, – мечтательно сообщил Виктор.

– А, ну-ну, – с издёвкой заметил Антон. – А свой куда денешь? Ты же его совсем недавно взял?!

– Ну и чего? – удивился Виктор.

– Да нет, ничего, – заметил Антон. – Под ноги лучше смотри, – сказал и перешагнул здоровую коровью кучу дерьма.

– Вот сволочи! Срут где хотят! Уроды! – опять взорвался Виктор, который в очередной раз вляпался в коровье дерьмо.

Виктор Иванович ни на шаг не отходил от экскурсовода. Он совал, чуть ли не в лицо ей свою видеокамеру, что, в конце концов, ей надоело, и она стала от него шарахаться в разные стороны. Какая-то дама лет 40, с крашеными в белый цвет волосами, худощавая, невысокого роста, одетая в джинсовый костюм, всё время следовала за Виктором Ивановичем. Она внимательно следила за экскурсоводом и тем, как Виктор Иванович налету схватывал информацию, оперативно наводя свою камеру то на Монастырь, то на место, о котором в данную секунду шла речь. Даже невооружённым взглядом было видно, что профессор приглянулся даме и она не прочь была с ним познакомиться.